|
|||
начало
|
personal
| тексты |
фотографии |
линки |
гостевая
книжка
|
|||
"Пролетая над Амуром, я неожиданно вывалился из самолета. Этому предшествовала череда несомненно важных событий, которые я здесь считаю нелишним описать, дабы вы, мои дорогие, до самых печенок прочувствовали, что меня привело в практически безвоздушное пространство и заставило камнем парить в сторону низлежащих облаков, любуясь прекрасным видом вечнонезаходящего солнца и барабаня немеющими от холода вечности пальцами по клавишам моего старенького ноутбука. И если вы это читаете, значит, компьютер или какая-то его существенная часть меня все же пережили. Началось все как-то само собой. Я даже и не понял, что - началось. Это только великие люди с точностью до минуты могут угадать начало чего-то такого и пишут обычно: "Это случилось ровно в шесть часов вечера, когда скудное питерское солнце нехотя садилось за гранитную набережную Невы и золотило на прощание шпиль Петропавловки, вонзающийся в небо как игла. Как обычно, я шел к себе домой по набережной канала Грибоедова..." Любому сразу становится ясно - все придумано от начала и до конца, причем, именно в тот момент, когда автор шел по набережной канала, любуясь на шпиль Петропавловки, который на прощание вонзался. Попадаются, правда, некоторые - они поступают хитрее и пишут, что, де, это теперь им ясно, когда все началось и когда случилась, когда имела место быть роковая завязка, повлекшая за собой происшествия совершенно невероятного свойства, а тогда - тогда! - они ни о чем таком, де, и не подозревали даже и теперь восстанавливают события исключительно задним умом. Что говорить: великие люди! Я же человек простой и безыскусный, мне это все совершенно без надобности и даже не к лицу; я правдив и прям, как было - так и пишу: само собой началось. А когда - не знаю. И знать не хочу. Времени копаться в памяти и мобилизовывать задний ум у меня, как вы сами понимаете, нет уже. Потому что облака стремительно приближаются. Итак, о чем мы? Несколько колов времени назад, когда я еще существовал в пределах Петербурга - города гнилого, сурового и в общем-то лживого - у меня была квартира, работа и даже какой-то смысл в жизни. И я имел возможность прогуливаться по всеми истоптанной набережной канала Грибоедова (вот, кстати, потрясающая фамилия! грибная) до входа метро, а потом, посредством этого замечательного достижения цивилизации, стиснутый ароматной толпой моих обожаемых сограждан, достигал вечнозеленой станции "Улица Дыбенко", где и имел еще одну возможность - правда, очень незначительную, - прогуляться от метро и до самого своего дома. По дороге мне регулярно приходится огибать помойку, на которую выходят все два окна моей комфортабельной квартиры, и иметь от этого всякие дополнительные впечатления. Я, кстати, всегда считал, что негоже мне отрываться от народа и потому, когда выяснилось, какой из моих окон вид, был искренне счастлив; теперь я каждый вечер с чашкой чая и сигаретой часами наблюдаю из кухни за кипучей жизнью, царящей вокруг четырех видавших виды бачков неопределенного цвета. Это дает мне массу жизненных впечатлений и - безусловную веру в себя. (Сейчас задумался: а оправданно ли употреблять настоящее время - в мое теперешнем-то положении? Ну да ладно, буду писать как есть, поскольку я правдив, а уж потомки пусть меня осуждают. Да и наплевать мне на потомков своих, тем более что у меня их нет, насколько я знаю. И хватит об этом!) Заканчивая с описанием моей недвижимости, добавлю, что квартира моя насчитывает одну комнату - метров в двадцать - и кухню примерно десятиметровой площади. Все это располагается на втором этаже, имеет две вполне картонные двери (одна на площадку, вторая внутрь квартиры) и немногочисленную, но достаточно обжитую мною мебель. У меня есть еще всякие книги и книги давно расползлись всюду как тараканы, они везде, они путаются под ногами, и даже в туалете есть своя, хорошо подобравшая себя библиотечка. В комнате у меня на полу есть телевизор, который я почти не смотрю, а на кухне - холодильник, в котором иногда попадаются кой-какие продукты и случается водка. Я провожу большую часть своей жизни в своей квартире и потому так много про нее наговорил; иногда ко мне приходят люди, которые называют себя моими друзьями, и приносят - верно! - чемоданы портвейна и пива и тогда я смотрю из кухни на помойку не один; бывает, даже и всю ночь. Мы ведем умные разговоры и немного играем в покер; как правило, мне везет. Еще реже мне удается залучить в свое роскошное жилище даму. Даме приходится покупать токайское вино и апельсины, ей приходится читать с выражением стихи Бродского и ставить кассеты с томительно-медленными мелодиями; ее приходится хватать за руки, словом, окучивать по-всякому. Правда, это, как правило, влечет за собой вполне приемлемый результат, окупающий предшествующие прыжки и затраты. И все довольны. ...Вот черт! Облака уже рядом, а я еще не дошел до событий. В облаках этих фиг что напишешь - там, наверное, и клавиатуры-то не видно. Печально, если так. Впрочем, скоро проверим. Гораздо важнее, что я не помню, когда заряжал в последний раз батарейку; если она вдруг сядет, вряд ли я где-нибудь рядом найду место, куда бы подключиться. Впрочем, о чем это я! Форсируем события. Итак, однажды вечером, когда ни умных разговоров, ни Бродского не предвиделось, я сидел себе спокойненько... оп... облака пошли..." - Больше ничего нет? - поинтересовался лейтенант пограничной службы Ли Мин-бинь у прикомандированного к погранзаставе переводчика Цзю Вэя . - Больше ничего, - отвечал Цзю Вэй, пальцем поправляя очки. - Конец текста. Наверное, батарейки все-таки сели. Ни один мускул не дрогнул на лице лейтенанта Ли. Он с минуту молчал, созерцая стену (на стене размещался плакат, призывающий учиться у Лэй Фэна), потом выпустил прямую как карандаш струю дыма; дым разбился по стену и рассеялся. Лейтенант швырнул сигарету в плевательницу. Сигарета безразлично зашипела. - Не на то время потратил, - сказал лейтенант Ли. - Осталось неясно, почему он выпал из самолета и что случилось перед этим. Он пересек неторопливо комнату. - А про какие колы он там написал? - повернулся Ли к переводчику. - И причем тут время? Цзю Вэй недоуменно пожал плечами: - Чушь какая-то! Лейтенант Ли некоторое время смотрел на него, думал. Потом открыл дверь. - Грузите то, что осталось! - распорядился лейтенант. Солнце медленно садилось прямо в сопки. |
|||
Про копирайты: | |||
© И. А. Алимов,
2002. Все права на все материалы, тексты и изображения, представленные на данном сайте, за исключением особо оговоренных случаев, принадлежат И. А. Алимову. Никакие материалы, тексты и изображения с данного сайта не могут быть никоим образом использованы без ведома и разрешения владельца авторских прав. |