начало | personal | тексты | фотографии | линки | гостевая книжка

 

ДЖЕРАЛЬД ДАРЕЛЛ.
ЗООПАРК У МЕНЯ ДОМА. ОПУС ТРЕТИЙ

Кот Черный Питер с детства любил мышей. Он в них души не чаял. Таки очаровашки! Подумать только: серые, мягкие, теплые и этот - хвост! Мышиные хвосты вызывали у Черного Питера особое умиление и он готов был плакать от одного факта наличия хвоста у мыши - у самой абстрактной, умозрительной мыши, а уж созерцание конкретно взятого хвоста приводило кота в состояние, близкое к экстазу.

Но этого мало. Еще Черный Питер просто балдел от воробьев. От того, как они летают по небу, взмахивая при этом крыльями; от того, как они умопомрачительно чирикают и - подумать только! - прыгают! прыгают! а не переступают, как все некоторые прочие, включая сюда и котов. Вот вы сами попробуйте!.. Кот восхищался воробьями.

Черный Питер любил также и тараканов, ведь у них такие усы! И - шевелятся. Усы. Шевелятся независимо друг от друга и желания хозяина. Черный Питер хорошо понимал, что таракан - существо общественное, вдумчивое и даже хозяйственное, и оно не просто так суетится и бегает, а добывает хлеб насущный себе, семье и дальним родственникам вон за тем плинтусом, у которых третьего дня погиб трагической смертью кормилец. Вид тараканьего семейства, вышедшего на прогулку в вечерних сумерках, заставлял Питера содрогаться в беззвучных рыданиях, хотя со стороны могло показаться, что кота тошнит.

И вот, этот редкий по своим человеческим качествам кот, обладатель тонкой души и повышенной чувствительности, будучи бездельным обычаем однажды утром на балконе, встретил там знакомую мышь Афродиту и конечно же разрыдался, увидя ее длинный, изящный, лысый хвост. Кот упал на пол и стал биться в эпилептическом экстазе, а Афродита, зная его нежную душу, спокойно стояла и ждала, пока Черный Питер успокоится и придет в себя и соберется с мыслями. Мышь не вчера родилась на свет и прекрасно понимала, что Питер обладает слишком хрупким эмоциональным, если так можно выразиться, миром и ему не грех отдаться на волю переживаний прямо там, где переживания его застигли, а именно - в куче налетевшего с улицы тополиного пуха, близ горшка с чахлым фикусом.

- Да, - начала она осторожно, когда Питер последний раз дернулся и затих, - погоды-то стоят какие редкие. В этом году выдалось знатное лето.

- У-у-у! - простонал Черный Питер, с трудом поднимая переднюю часть тела с пола, - у-у-у...

- И осень будет очень мягкая, - продолжала глубокомысленная Афродита, - оченью будут желтые листья и сыр.

- Сы-ы-ы-ыр... - тянул кот, взгляд которого начал приобретать некоторую осмысленность.

- Вчера ко мне Петрович приходил, ну ты знаешь, это клоп из тридцать пятой, - Афродита мотнула головой вверх. "Кло-о-о-оп..." - застонал кот. - И он сказал, что у них опять травят тараканов, так что они уже не могут. Опять будут беженцы.

- Варвары... - с глубокой скорбью в голосе изрек Питер, окончательно встал и осторожно отряхнулся. Пыль поднялась столбом. - не понимают, не ценят прекрасного...

В это время на карниз легко и изящно спланировал полуторагодовалый воробей Сидоров и Черный Питер, увидя, сколь сладостна линия его полета и сколь поэтичен почерк маховых перьев, снова рухнул в пух.

- Ну что это вы, - осуждающе посмотрела на Сидорова мфшь Афродита, - совсем уже, что ли?

- А что? - спросил Сидоров и, как ни в чем не бывало, подарил собравшихся двумя исполненными грации прыжками в сторону фикуса, что окончательно доконало чувствительного кота.

- О-о-о! - тихо завывал Питер сладким голосом, без сил валяясь на полу, - ну прыгни еще разочек, Сидорчик!..

- Сидоров! Воздержитесь! - сказала Афродита с нажимом, но подлый Сидоров - в глубине души он всегда был жуткий садист и даже жучком-паучков никогда не убивал с одного удара, а все норовил продлить их существование - но подлый Сидоров - на то он и воробей, что с него возьмешь? птица! - но подлый Сидоров все-таки прыгнул, и не раз, и не два, а целых три раза. Глаза Черного Питера закрылись.

- Умер, - махнул крылом бездушный воробей и с чувством выполненного долга снялся с карниза. Он улетел в голубое небо, где его ждала подруга, какая-то молодая и явно легкомысленная воробьиха. Афродита пригляделась - нет, нет, ей изменяет зрение, нет же, быть того не может... это не воробьиха, а самый натуральный воробей! Ну и Сидоров! Ну дает! И кто бы мог подумать, ведь он всегда производил такое благоприятное впечатление, а оказался...

- Педик! - гневно крикнула мышь, но воробей не услышал ее за дальностью расстояния, а может, потому что был слишком занят ласковым чириканьем с молодым дружком. Ну и пусть.

Афродита со вздохом подобрала свой великолепный хвост, от которого так балдел Черный Питер, посмотрела на распростертое среди клочьев пуха тело и ушла в свою бетонную щель. Там у нее по лавкам сидело пятеро мышат и увлеченно грызло корку бородинского хлеба, а папаша их еще на позапрошлой неделе ушел, ушел, ушел - гад, развратник, бродяга, растлитель! При виде матери мышата испустили дружный радостный писк.

Черный Питер провалялся на балконе до вечера. Лишь когда за перилами, обшитыми досками, улеглось звонкое чириканье на соседних деревьях, он сумел открыть глаза, с трудом поднялся и на дрожащих лапах как был - в пылище и пухе - двинулся, налетая на предметы, вглубь квартиры.

За горизонт, не видный из-за домов, садилось тусклое, но теплое солнце, и Черный Питер, бросившись на тюфячок в кухне, между плитой и стенкой, успел подумать, проваливаясь в освежающий сон: "Какой чудесный был сегодня день..."

 

в начало раздела | на первую страницу | наверх
Про копирайты:
© И. А. Алимов, 2002.
Все права на все материалы, тексты и изображения, представленные на данном сайте, за исключением особо оговоренных случаев, принадлежат И. А. Алимову.
Никакие материалы, тексты и изображения с данного сайта не могут быть никоим образом использованы без ведома и разрешения владельца авторских прав.