Попутные мысли: один знакомый кот

В сентябре 1993 года в нашей квартире завелся кот.

Было так. Одна знатная приятельница, тогда весьма помешанная на котах, которых спасала из суровых объятий улицы, решила, что в нашем домашнем хозяйстве очень не хватает кота. У нее как раз в очередной раз обильно размножились отмытые от жизненных наслоений и помоечных будней подопечные — и хвостатый приплод нужно было куда-то девать, потому как поголовье котов и кошек в квартире приятельницы переполнило мыслимые пределы. «Отдам симпатичного котика в хорошие руки, — предложила приятельница. — Он мелкий вышел, некрупный. Возьмете?»

Сперва мы нахмурились: зачем это? Я неоднократно бывал знаком с котами и опыты эти привели меня к неизбежному выводу: кот в хозяйстве — предмет совершенно лишний, потому как никакой от него пользы и даже удовольствия. То ли дело морская, скажем, свинья! Удивительно мощный комбинат по переработке еды в говно. Сидит себе днями в клетке и, когда не спит, постоянно жрет, только подноси — сказочное существо, сказочное! По занавескам не лазает, не орет, с балкона почти не падает — так, по природной дурости погрызет металлические прутья, и опять тихо. Или, скажем, рыбки в аквариуме: плавают себе медитативно, постоянно думают о главном и совершенно не шумят. Собака — тоже хорошая штука, собака полна жизненного оптимизма, она, если не дура, постоянно радуется, виляет хвостом, приносит тапочки, лает на дверь в три часа ночи и очень любит регулярно гулять почти в любую погоду. При этом, если как следует задуматься, собака — она друг.

А кот? Даже симпатичный. Даже мелкий, некрупный. Кот же знает, кто в доме реально хозяин: он. Собака вот так никогда не подумает. Или морская свинья. Не говоря о рыбках. Кот — он хитрый, у него все просчитано, у него сразу есть план, даже у маленького: захватить какую-нибудь доверчивую квартиру, укорениться в ней и исподволь начать строить остальных обитателей, которые наивно полагают, будто они в квартире главные. Кот — он считает, что облагодетельствовал квартиру своим присутствием. Кот не будет лаять на дверь в три часа ночи. Он скорее заинтересуется занавесками. И съест рыбок из аквариума. Не говоря про морскую свинью. Конечно, коту приятнее какой-нибудь хомяк, но и свинья сойдет. Кот — это не только ответственность, но и раздражающий фактор необычайной силы.

Короче говоря, оказавшись перед выбором — брать, не брать? — лично я насторожился. Но оказался в меньшинстве, и в результате в нашей квартире завелся кот. По началу, как это у котов водится, он был котенком, то есть маленьким, шустрым и забавным. Мы назвали его громко — Чингиз-хан. В просторечии — Хан. Что-то было этакое в его мордочке. Ну — от гипотетического Чингиз-хана. В таком имени был тайный умысел.

Прошло время, и кот вырос.И против моих ожиданий не стал здоровым, тридцати сантиметров в холке, не отъел могучую ряху и не нагулял отвислое пузо — хотя все предпосылки для того у кота были. Кот остался маленьким, аккуратным котиком семи килограммов весу, совершенно спокойный характером, даже какой-то резиновый: положишь куда — так и лежит несколько минут, не протестует. То есть правильно мы его назвали. Тайный умысел сработал: из врожденного чувства противоречия и вредности кот вырос прямой противоположностью своему имени — ничего не собирался завоевывать, не драл мебель, не воровал курицу из кастрюли. Иногда, правда, носился по квартире как рысак, стуча когтями и врезаясь организмом в косяки. Но — редко.

Зато помоечные гены довольно скоро дали о себе знать. Кот все прекрасно понял про туалет — куда там писать-какать и все такое. И, вожделея еды, запросто мог показательно в туалет зайти и примерно справить там любую нужду. Вожделея. В остальных случаях кот предпочитал самовыражаться по углам, а потом прятаться, разумно полагая, что его ждет неумолимая расплата за содеянное. Великая все же наука генетика.

Так кот заработал истинное свое имя — Срун. И уж тут вредность не настигла его, не обуяли противоречия — не стал он вести себя вопреки имени. Стал кот имени полностью соответствовать. А мы — с этим со всем жить. А что делать? Предложение вроде «а ну, собирай свои миски и готовься выметаться на помойку!» на кота не действовало, известие о том, что вот умер от старости уже его дядя, а он все срет по углам как маленький — тоже. Кот оставался непоколебим в праве нет-нет да и налить лужу посреди кухни. Или подложить замысловатую какашку кому-нибудь под дверь. Подложит — и опять тихий, резиновый. Ну что с ним делать?

Так мы и жили. С годами наш ветеран все больше и больше входил в ум, то есть реже и реже подкладывал какашку замедленного действия. Вел себя практически правильно. Нет, срывы случались — как запои, но потом все снова приходило в норму, то есть в туалет, куда положено. Видно, у кота непропорционально развился мозг и он стал задумываться. Что и не удивительно в нашей-то квартире. Тут даже мухи становятся мудрыми. Со временем.

Прошли годы. Подкралась старость. К коту. У него произошел резкий слом характера — и когда это случилось, сказать сложно, мы не успели заметить. Кот сделался желчный и сварливый до болтливости. Если раньше из кота слова было не вытянуть, то с некоторых пор он готов митинговать часами — и на любые темы. Перебивая всех. У кота есть мнение по любому поводу. В любое время. Кот практически лает на дверь в три часа ночи. Потому что он старый, а старость надо уважать. И кот об этом откуда-то знает. Кто-то ему сказал. Или кот сам прочитал в книжке. Ну уронил серию мелких какашек по дверью — и что? Из-за чего крик? А где, собственно, еда, почему нет? Что это значит — ночь? Отчего до сих пор не открыт кран, из которого он с некоторых пор пристрастился пить воду? Кот же уже несколько десятков раз сказал свое слово! Даже слова! А поговорить — потом, после того, как подали еду и открыли питье? Потребности кота сделались вдруг многочисленны, а аппетит — отменнее, чем в молодости. Кот сделался совершенный, законченный раб желудка. Но что ему возразишь: старик! Девятнадцатый год ломится.

Известно, что кошачий век не очень долог. Но мне иногда кажется, что этот кот переживет нас всех. Да, он утратил упругость прыжков — или делает вид, что утратил, — и к крану с проточной водой его приходится доставлять на руках, а потом ставить обратно на пол, после того как кот громогласно заявил, что напился. Да, он уже не тот рысак, что радостно носится по коридору и единым махом вылетал за пределы балкона, в последний момент успевая уцепиться за ящик для цветов. Да, он иногда забывает, что когда язык торчит изо рта, вид у кота идиотский и окружающие вряд ли упустят такую возможность над котом посмеяться. Смейтесь, смейтесь. В глубине глаз кота я вижу: не дождетесь.

Хотя мы и не ждем. Привыкли мы к этому Сруну. Столько лет вместе. Не шутка.

Фотографии Алены Алимовой.