"Жизнь после смерти"
в сюжетной прозе старого Китая

(редакция 1993 года)

5

Однако гораздо чаще явление души умершего родственникам и друзьям происходит наяву, и такой контакт более продолжителен, чем во сне. В рассказе "Сяхоу Сюань" (ТПГЦ, 317.10) описывается случай, когда душа умершего главы семьи является домой после казни. Сыма Цзин-ван казнил Сяохоу Сюаня, и родственники казненного, как и надлежало по обычаю, соорудили алтарь, стали приносить усопшему жертвы. Тут же появился Сюань - сняв голову, он стал запихивать [жертвенную] пищу прямо в горло. Потом насадил на место голову и сказал, что подаст на казнившего его Сыма жалобу загробным властям, и того накажут. И действительно, вскоре Сыма Цзин-ван умер, не оставив наследника. Похожий случай описан в рассказе "Цзя Юн" (ТПГЦ, 321.13), где убитый разбойниками Цзя Юн возвращается домой на коне, тоже без головы, а голос у него доносится из живота. Казненный Дун Шоу-чжи (ТПГЦ, 327.9) ночью после казни явился домой к жене. Горько вздыхая, и не отвечая на расспросы жены (которая еще не знала о гибели мужа), Дун обошел вокруг корзины с курами и исчез за воротами, а вышедшая со светильником жена нашла в корзине для кур большое количество крови. Утром ей принесли весть о смерти мужа.

Душа умершего мужа приходит к жене с тем, чтобы возобновить с ней прежнюю супружескую жизнь. Утонувший в Янцзыцзяне Юй Сун через самое короткое время вернулся домой и зажил с женой прежней жизнью - словно и не умирал. Жена же, боясь его, звала служанку ночевать в свою комнату. Из-за этого муж сердился и ругал ее. Однажды, когда разговор зашел о деньгах, и выяснилось, что их нет даже для того, чтобы купить еды сыну, муж сказал: "К сожалению, я слишком рано покинул этот мир и обрек тебя на нищенское существование", - и дал жене две связки монет, чтобы она смогла купить еды. А через год и жена его умерла.

Душа умершего мужа может явиться домой, обеспокоенная поведением своей жены после его смерти. Один человек из Пучэна умер в пути. А в доме его хранился цзинь (около полукилограмма) золота, который жена после его смерти утаила от домашних для своих целей. Через год умерший с плачем явился домой, рассказал о золоте матери, а потом, взяв нож, обратился к супруге: "Почему ты не отдала мое золото матушке, а спрятала?!" - и хотел было убить женщину, но вмешалась мать: "Ты ведь умер, а хочешь убить человека. Непременно скажут, что убийца - я" (ТПГЦ, 355.5, с. 2811). А вот какой случай описан в другом рассказе: некто Сыма И, смертельно заболев, позвал жену и сказал ей: "Когда я умру, ты второй раз замуж выходить не смей, а то убью!" (ТПГЦ,, 321.7, с. 2545). Жена обещала, но когда Сыма умер, ответила согласием на предложение соседа. Тут же верхом на лошади в ворота въехал Сыма И, выстрелил в жену из лука и чуть не убил. Когда же женщина оправилась от раны, то от былой ее красы не осталось и следа (37).

Душой умершего может овладеть желание навести порядок в делах. Умерший Ли Цзай через день после смерти вновь ожил. Домашние собрались вокруг него, стали кормить, расспрашивать и всячески тормошить. Ли объяснил, что уже умер, но вернулся, поскольку встретил в загробном мире свою первую жену, госпожу Цуй, а та, узнав, что Ли женился во второй раз, жутко разгневалась, и Ли, опасаясь, как бы она не навредила чем-либо его новой жене, вернулся. Он совершил раздел имущества, отослал жену в дом ее родителей, а после этого снова умер (ТПГЦ, 338.7).

Душой умершего может двигать забота о детях. Умерший отец, вернувшись домой к детям, обращается к ним, как правило, с наставлениями. Некий Хуа И, спустя семь лет после смерти невидимый вернулся домой. Был слышен только его голос, но после многочисленных просьб домашних он показался. Стал наставлять двух своих сыновей, говоря, что его жизнь была так коротка потому, что он при жизни совершил некоторые проступки (ТПГЦ, 322.16).

Душа умершего, вселившись в живого человека, может говорить его устами. Очень часто это происходит именно с родственниками, в частности, есть ряд рассказов, где душа умершего отца вселяется на время в своего сына и говорит с его помощью. Чиновник Гунсунь Да умер. В похоронной церемонии принимали участие все его родственники, а также все чиновники из управления, которым заведовал Гунсунь. Вдруг - сын Да заговорил голосом отца (ху цзо лин юй инь шэн жу фу). Дух усопшего через сына велел всем перестать плакать и стал давать наставления ("и сказал более тысячи слов"), а потом потребовал кисть и бумагу, исписал целый лист, бросил его наземь и только тогда ушел (38).

Часто душа умершего отца возвращается домой, как посланец из загробного мира, чтобы забрать с собой души тех родственников, чей срок жизни вышел (ТПГЦ, 337.3, и др.). Это похоже на аналогичные случаи во сне. Бывает, душа главы семьи желает помочь родным, оставшимся без кормильца, советом или предсказанием и т. д.

Душа умершей жены тоже может вернуться к живому мужу, будучи тронута его безутешным горем. Приведу весьма любопытный пример. Некий Ху Фу-чжи и его жена десять лет прожили вместе, и вдруг жена умерла. У них не было детей, и из-за этого Ху безутешно горевал. "Внезапно жена поднялась и села: "Ваше, государь, горе так тронуло меня! Тела моего еще не коснулось тление, поэтому мы можем воспользоваться этим свиданием. Если вы соединитесь со мной как при жизни, то я рожу вам, сударь, сына", - сказала она и снова легла. Фу-чжи поступил, как она сказала и, не зажигая света, в темноте слился с нею" (ТПГЦ, 325.16). И действительно, через десять месяцев жена (а все это время она лежала на одре смерти) родила ему сына, а уж после этого снова умерла.

Душа жены может прийти к мужу, чтобы попрощаться с ним перед разлукой. Такой случай описан, например, в рассказе "Хуань Дао-мин" (ТПГЦ, 319.2), где покойная жена пришла к мужу и провела с ним целую ночь на одном изголовье. Она пришла попрощаться, поскольку ей уже назначили новое перерождение. Интересно, что жена, вернувшись домой, не смогла обойти входной экран, сооружавшийся перед входом во дворик, чтобы злые духи не могли проникнуть в жилище. Только с помощью мужа она смогла войти - он вышел с лампой из дома и увидел ее руку, высовывающуюся из-за экрана. В рассказе же "Ван Гуан-бэнь" (ТПГЦ, 330.4), в отличие от вышеприведенного, где действие происходит ночью, жена возвращается домой среди бела дня, тронутая тем безутешным горем, каким охвачены все ее домашние. Любопытно, что, кроме ее бывшего мужа, умершую более никто не видит, хотя голос слышат. "У людей и душ умерших разные пути, и я не могу задерживаться надолго. О, как это печально!" (ТПГЦ, с. 2620)

Не найдя после смерти успокоения, душа умершей женщины может, невидимая, явиться домой и производить всякие безобразия. Вскоре после того, как чиновник Мэн Сян схоронил жену, в его доме сами собой начали распахиваться двери и окна, были слышны дикие завывания, в воздухе, в опасной близости от людей, неизвестно кем брошенные, пролетали ножи и т. д. Невидимый дух жены Мэн Сяна опознали по звукам ее голоса. Выяснилось, что она не находит успокоения из-за того, что в юности убила курицу. Только после вмешательства даоса, владеющего искусством заговоров, все прекратилось (ТПГЦ, 325.2).

Может вернуться домой и душа умершей матери, обеспокоенная тем, как сложится судьба её детей после смерти, или просто тоскуя по ним. Жена военачальника Чжана умерла, оставив пятерых сыновей. Чжан вскоре женился во второй раз; новая жена оказалась женщиной жестокой, она стала тиранить сирот. Даже плетью их била. Доведенные до крайности, дети пришли с плачем на могилу матери, и та вдруг вышла к ним из могилы. Она передала детям стихотворение для их отца, которое написала на своем белом головном платке. В стихотворении она говорила мужу, как мучаются их дети. Отец их защитил (ТПГЦ, 330.5). А житель Чанъаня (ныне г. Сиань) Ма Чжэнь однажды услышал стук в ворота и, выйдя, обнаружил мальчика с ослом, который нагло утверждал, что какая-то женщина наняла его осла с тем, чтобы доехать сюда с восточного рынка, вошла в дом, и он теперь ждет денег. Ма очень удивился, так как никто за это время в доме не появился, но требуемую сумму заплатил и отпустил мальчика. Такая же история повторялась еще четыре раза, пока, наконец, Ма не подкараулил эту женщину, оказавшуюся его матерью, умершей одиннадцать лет назад (ТПГЦ, 333.7).

В рассказе "Ван Бао-чжи" (ТПГЦ, 320.10) описывается случай, когда к уже взрослому сыну приходит умершая мать, чтобы предупредить об опасности. "Если в тот день, когда ты увидишь белую собаку, ты сможешь уехать на восток за тысячу ли отсюда и прожить там три года, то избежишь беды!" (ТПГЦ, с. 2538) На другой день Ван действительно увидел такую собаку и, не мешкая, уехал на восток от того места, где жил. Через три года вернулся, и к нему снова явилась мать. Она сказала что, поскольку Ван сделал все правильно, то доживет теперь до восьмидесяти лет. Так и случилось.

В ряде рассказов описаны представляющие интерес случаи, когда душа умершей невесты, при жизни не успевшей вступить в брак, приходит в дом жениха и справляет с ним свадебный обряд, причем жених прекрасно осведомлен о смерти своей суженой. Дочь одного князя полюбила юношу по имени Хань Чжун и дала ему слово выйти за него замуж. Хань Чжун заслал сватов к ее отцу, князь в гневе их выгнал. Девушка в отчаянии удавилась. Ее похоронили. А Хань Чжун в это время был в княжестве Лу , где учился, и вернулся оттуда только через три года. Родители рассказали ему о смерти возлюбленной, и юноша с рыданиями явился к ней на могилу и принес жертвы. Тут появилась умершая. Хань Чжун в восторге привел ее домой. За три дня были проведены все необходимые обряды, и они стали супругами. Дева подарила Ханю жемчужину и ушла. Тогда Хань явился к князю, ее отцу, и обо всем ему рассказал. Князю пришлось признать юношу своим зятем (ТПГЦ, 316.1, см. также ТПГЦ, 324.12 и др).

Среди "возвращающихся" бывают и прочие младшие члены семьи, обеспокоенные, как и старшие, судьбой захоронения своего тела. Именно поэтому возвращается домой сестра Ли Ина, умершая и похороненная на чужбине. Она сообщает брату, что разбойники разорили ее могилу (ТПГЦ, 336.5). Причиной может стать и договор, который заключила умершая (умерший) перед смертью с каким-либо своим родственником или другом. Так, в рассказе "Вэй Хуан" (ТПГЦ, 327.1) говорится о том, как жена начальника уезда Чжоу, госпожа Вэй, уговорилась с младшей сестрой мужа, что та из них, которая умрет раньше, придет потом рассказать о загробном мире. И вот, родив двух дочерей, Вэй умерла, а через месяц неожиданно вернулась, невидимая, домой и стала разговаривать с домашними, сообщила, что уже побывала на приеме у владыки ада Яньло-вана.

Душа умершего сына возвращается домой к родителям. Такой случай описан, например, в рассказе "Ван Мин" (ТПГЦ, 320.9). Сын Ван Мина через год после смерти неожиданно вернулся домой, созвал всех родственников и стал с ними беседовать о былом. Он сказал, что после смерти каждый искупает преступления, совершенные при жизни, а также посоветовал, как уберечься от душ умерших, приходящих за теми, кто должен умереть - сделать в доме высокие пороги, тогда гуй, придя в дом, споткнется, упадет и забудет, за чем пришел.

В ряде рассказов описывается возвращение души умершего наяву к своим друзьям. Придя к приятелю (который, как правило, ничего еще не знает о смерти друга и потому реагирует спокойно на его появление), гуй беседует с ним как при жизни, ничем не выдавая своих отличий от живого. Ань Фэн и его друг Сюй Кань, оба способные и эрудированные молодые люди, собрались ехать вместе на экзамены в Чанъань, но Кань, отличавшийся почтением к родителям, не смог расстаться с матерью, и Ань тогда поехал один. В Чанъани он пробыл десять лет и все это время безуспешно пытался сдать экзамены и пробиться в ряды чиновников. Вдруг неожиданно приехал Сюй Кань. Обрадовавшись друг другу, они несколько дней провели вместе на постоялом дворе и все беседовали, не переставая. Потом Сюй сказал, что уже год, как покинул родной дом, и очень беспокоится, как там без него старая мать. Он предложил Аню возвращаться домой вместе с ним, но тот отказался, сославшись на то, что еще не добился желаемого (39). Друзья расстались, и только потом Ань узнал, что его друг три года назад умер. Впрочем, Сюй намекал ему на это в стихах, последняя строчка которых была: "И у [Желтого] источника позабыть былое трудно" (ТПГЦ, 344.5, с. 2727). Нередко душа умершего идет и на обман друга. Так, приятель Син Цуня Чжу Гуань, тяжело заболев, вдруг внезапно явился к Сину. Тот, конечно, спросил, как Чжу себя чувствует, и Чжу сказал, что болезнь прошла, тогда как на самом деле он умер, о чем Син еще не знал (ТПГЦ, 351.1).

Нередко гуй дает другу совет или предсказание. Чаще всего, это совет следовать учению Будды и, главным образом, не причинять вреда живым существам. Умерший Юй Шао-чжи пришел к другу в колодках и весь избитый. Он сказал, что пришел дать совет, поскольку при жизни они были в очень хороших отношениях. "Нельзя убивать живые существа. А если не можете порвать с этим, тогда хотя бы не забивайте быков! Когда же будете есть мясо, воздерживайтесь от сердца... Ведь сердце - это хранилище духа. Такое преступление - особо тяжкое" (ТПГЦ, 321.10, с. 2547). Уходя, Юй попрощался с другом и сказал, что через три года они встретятся, имея в виду, что через три года друг тоже должен умереть. Так и вышло. В некоторых рассказах описываются случаи, когда не обыкновенный мирянин, убедившийся в действенности принципа воздаяния, а умерший буддийский наставник (фаши) возвращается к другу, чтобы поделиться собственным, если можно так выразиться, загробным опытом, подтверждающим правдивость учения Будды (см.: ТПГЦ, 322.13, и др.). Буддийский же запрет на мясо обыгрывается в разных ситуациях, когда души умерших (чаще адептов буддизма) приходят к друзьям поделиться своим горьким опытом: "При жизни я не мог отказаться от мяса, а теперь угодил в Ад Голодных Собак (э гоу юй)!" (ТПГЦ, с. 2569).

Душа умершего часто помогает друзьям. И это не всегда та помощь, какую друг мог бы ожидать: в ряде рассказов описываются ситуации, когда душа умершего оказывает живому другу такие услуги, каких от нее никто не просит, причем, делает это из самых лучших побуждений. Вот, например, рассказ "Ван Чжи-ду" (ТПГЦ, 322.8). Ма Чжун-шу и Ван Чжи-ду были очень дружны, потом Ма умер, а через год появился и заявил, что его очень заботит то обстоятельство, что Ван до сих пор не женат, и что решение этого вопроса он берет на себя. Ма пообещал, что женит Вана и установил даже срок, когда привезет невесту, велев сделать к этому времени необходимые приготовления. В назначенный день вдруг начался сильнейший ураган, стемнело, а когда вихрь промчался, Ван в своей спальне обнаружил девушку. Когда она очнулась, выяснилось, что девушка эта из Хэнани, и сюда ее принес ураган. Усмотрев во всех этих событиях волю неба, Ван и девушка поженились.

6

Душа умершего может прийти в мир людей не только к знакомым при жизни людям, но и к совершенно посторонним, и это тоже возвращение - в том смысле, что душа умершего стремится вернуться к нормальной человеческой жизни. Незнакомым людям гуй также может являться как во сне, так и наяву; на короткое и на достаточно долгое время, в первом случае, как правило, к больному человеку. Рассмотрим некоторые характерные случаи явления души умершего во сне:

Душа является, чтобы обратиться с просьбой. Так было с больным военачальником Сыма Тянем, к которому во сне явился старец, назвавшийся Дэн-гуном (а рядом с тем местом была кумирня Дэн И (40), представлявшая из себя травяную хижину). Старец обратился с просьбой отремонтировать кумирню, и Сыма распорядился покрыть крышу черепицей (ТПГЦ, 318.19). Заметим, что дух попросил не первого встречного, а чиновника, занимающего немалую должность, т. е. человека, по своему служебному положению вполне способного выполнить и не такую просьбу.

Душа умершего может также явиться во сне, привлеченная талантами человека. Так было с Дуань Вэнь-чаном, который, заночевав в лодке, вечером стал играть на цине и вдруг услышал чьи-то вздохи снаружи. Перестал играть - и вздохи прекратились. Выглянул - никого. Заиграл - опять кто-то вздыхает! Ночью ему приснилась девушка, которая рассказала о своей трагической судьбе: у нее умерли родители и она сама была вынуждена покончить с собой. Родители девушки были мастера играть на цине, и вот, услышав игру Дуаня, девушка вспомнила былое и очень расстроилась (ТПГЦ, 341.7).

В целом ряде случаев душа умершего является к незнакомому ей человеку наяву на краткое время. Приведу несколько примеров:

Душа умершего танцует и поет. Некий человек ночью видел в городе Яочэне двух гуй - каждый ростом более чем в три чжана (т. е. более десяти метров), которые танцевали и пели. Попели и исчезли (ТПГЦ, 346.7).

Душа умершего кричит. Подобный случай описывается, например, в рассказе "Ни Юань-чжи" (ТПГЦ, 330.14). Некий человек ростом немногим более восьми чи (т. е. около двух с половиной метров) появляется по ночам и кричит печальным голосом до самой полуночи. Потом исчезает. Эти и подобные им случаи (так, душа умершего может, например, танцевать или бегать вокруг какого-то места и т. п.) происходят, как правило, на могиле гуй или в непосредственной близости от могилы, или же на том месте, где брошены без захоронения останки этой души (41).

Душа умершего оставляет свои стихи. Монах одного из буддийских храмов в Сучжоу однажды ночью увидел двух людей в белых одеждах, которые поднялись на башню этого же храма. Монах долго ждал, но они так и не спустились вниз. Тогда монах поднялся вслед за ним на башню, но никого там не обнаружил. Днем же он нашел на стене три стихотворения, которые написали ночью те гуй. Одно из стихотворений начинается так::

У мира светлого и темного разные пути.
Когда-то мы, недостойные, умели стихи слагать.
Коль хочешь знать, где мы уединенно спим,
Знай - к северу от гор две одинокие могилы есть.
Гудит в высоких соснах тоскливый ветер,
Свистит он чисто и печально так...

Рассказ заканчивается упоминанием о том, что эти стихи и до сих пор можно видеть на стене той башни (ТПГЦ, 338.3, с. 2682).

Часто стихи гуй могут быть приурочены к какому-либо празднику, например, к празднику холодной пищи (ТПГЦ, 354.6), который для душ умерших очень актуален, ибо посвящен непосредственно им. В качестве автора стихов гуй ведет себя как обычный китайский книжник. А вот душа умершего в юные годы Чжан Жэнь-бао повадилась приходить домой каждый праздник и писать на воротах стихи, после чего стучать в ворота и исчезать. Вот что он написал в день ханьши:

Во всех домах в день ханьши не зажигают огня.
С дикой груши ветер срывает нежные лепестки.
Душа моя сиротливо мечется в пространстве пустом... (ТПГЦ, с. 2804)

Душа умершего может явиться незнакомому ей человеку как безмолвный предвестник дурного: Лю Лан-цин как-то увидел высокого господина в очень внушительном одеянии. Господин стоял молча и на испуганные расспросы Лю не отвечал. Потом исчез, а через некоторое время после этого Лю был за проступок отправлен в ссылку (ТПГЦ, 326,3). Более того, душа умершего может явиться как предвестник смерти. Некий человек по фамилии Лю как-то увидел странное существо: "морда как у льва, щеки заросли белым волосом, ростом в чи с небольшим (т. е. немногим более 30 см. - И. А.), а руки и ноги человеческие" (ТПГЦ 326.6, с. 2588). Часто в таких рассказах фигурируют исторические лица - например, знаменитый поэт Се Лин-юнь (385-433), к которому незадолго до смерти пришел казненный перед этим Се Хуэй (390-426), держа в руках свою голову (ТПГЦ, 323,7).

Однако душа умершего может явиться к незнакомому ей человеку и как предвестник добра, но это нетипично. В рассказе "Лю Чэн" (ТПГЦ, 320.15) читаем: "Живший в пятом году цзиньского девиза правления И-си (409 г.) Лю Чэн постоянно видел души умерших и стал помощником начальника области". Впрочем, потом Лю видит странного мальчика, через несколько дней после чего случается большой пожар. Кстати, способность видеть души умерших присуща героям некоторых других рассказов (из чего можно сделать вывод, что про определенных людей в старом Китае было известно, будто они обладают способностью видеть то, что не видно простым глазом). Такой дар обретается в результате определенных достижений в овладении истинным Путем или дается от природы. Так, некий Ху "мог видеть гуй. Даже если и не хотел, все равно ничего не мог с этим поделать" (ТПГЦ, с. 2525). Или: "Сяхоу Хун, по его собственным словам, видел бесов и разговаривал с ними" (42). Вот как этот Сяхоу Хун использовал свой дар. Он вернул к жизни лошадь своего приятеля Се Шана: "Ваша лошадь привела в восхищение духа храма, и он забрал ее себе. Сейчас она оживет". Потом для того же Се Шана выяснил, почему у него нет детей мужского пола. "В молодости он поклялся служанке из того же дома, что кроме нее ни с кем в брак не вступит, но уговор нарушил. Ныне эта служанка умерла и на небесах подала на него жалобу. Вот почему у него нет сыновей," - ответил Сяхоу спрошенный им гуй (там же). Заканчивается же рассказ о Сяхоу интересным эпизодом, связанным с представлениями китайцев о том, как распространяются болезни. Сяхоу однажды увидел (конечно, благодаря своему дару) здоровенного гуй с копьем, за которым следовали более мелкие. Схватив последнего, Сяхоу от него узнал, что шествие олицетворяет собой сердечную болезнь, которая вот-вот с помощью этих гуй и, главным образом, от этого копья распространится среди местного населения. Выяснив, какое от грядущей болезни есть средство ("Надо черную курицу приложить, и напасти как не бывало!"), Сяхоу поспешил пустить его в ход и многих заболевших спас.

Душа умершего охотно помогает человеку, когда он обращается к ней с просьбой о помощи. Так, застигнутый снегопадом и вынужденный поэтому ночевать в лесу человек обратился с просьбой к душам умерших охранять его сон, и те всю ночь сторожили его. Другой гуй помогает деньгами сироте (ТПГЦ, 331.9; ТПГЦ, 320.14) и т. д. Но если человек не понимает, что душа умершего пришла ему помочь, и отвергает эту помощь, то дело оборачивается к худшему. Так было с военачальником Чжао, который, сильно заболев, увидел человека в желтом платье, который подошел к треножнику, где сын Чжао готовил лекарство для отца, достал пилюлю белого цвета и бросил в лекарство. Всего этого сын Чжао не видел, и Чжао ему рассказал. Сын, думая, что гуй добивается смерти отца, вылил лекарство и стал готовить другое. Через некоторое время снова появился тот человек и снова бросил свою пилюлю в лекарство. Лекарство снова вылили. Больше дух не появлялся, а Чжао через несколько дней умер (43).

7

В доме человека заводится гуй. Это весьма частый случай, если учесть стремление гуй к возвращению в мир людей. Так, в доме Чэнь Си-ле завелся гуй, который читал нараспев стихи и пел песни. Стали его спрашивать, кто он и откуда, и что тут делает. "Гуляю в этих местах. Погуляю немного и уйду", - отвечал гуй (ТПГЦ, 335.4). Потом выразил желание получить в жертву одежду и пищу. Когда ему отказали в требуемом, стал ругаться, а вскоре исчез.

Поскольку человек (с семьей) и душа умершего обитают в одном доме (и часто это дом умершего, где теперь живет другой человек), между ними необходимо должны установиться какие-то отношения, и гуй признает превосходство человека, если он имеет заслуги в каком-либо роде деятельности. Военачальник Чэнь поселился в казенном помещении, которое пользовалось дурной репутацией - жившие в нем чиновники заболевали и умирали. Чэнь сразу же после переезда среди бела дня стал наблюдать всяких удивительных существ и поначалу пытался с этим бороться: стрелял из лука, бесстрашно бросался на них с мечом или палкой. Так продолжалось довольно долго, и вдруг однажды из воздуха раздался голос: "Я - душа умершего и не желаю жить с человеком под одной крышей. Но вы, сударь, обладаете мудростью и прямотой, поэтому я хотел бы служить вам как старшему брату. Позволите ли?" (ТПГЦ, 355.3, с. 2810). Чэнь согласился, и с этих пор безобразия прекратились. Установив с Чэнем братские отношения, гуй часто вступал с ним в беседы, предупреждал, когда должно было случиться что-то недоброе, а Чэнь приносил ему жертвы, когда гуй просил. Такое "мирное сосуществование" вполне типично и может продолжаться бесконечно долгое время - пока человек не умрет или пока загробные власти не переведут гуй в другое место. Но в случае с военачальником Чэнем история закончилась иначе: Чэнь вдруг пригласил мага (фанши), который составил на гуй жалобу и сжег ее на алтаре. Такой поступок неожиданен тем более, что гуй не делал Чэню ничего дурного, а напротив - приносил пользу, да и сам гуй тоже не понял, что произошло: "Мы с вами, сударь, стали братьями, как же могли вы подать доклад с жалобой на меня?! Разве так поступают великодушные мужи, связанные дружескими узами?" Однако гуй все же пришлось уйти. Видимо, он ошибся, и не такой уж мудрый и прямой человек оказался Чэнь.

Появившись в доме, душа умершего может преследовать самые различные цели, и первейшая из них - получение жертвоприношений, что вполне понятно, ибо именно таким способом гуй может себя поддерживать. Принимая во внимание ту жизненную важность, какую для души умершего имеют жертвоприношения, легко понять, почему для достижения этой цели гуй часто прибегает к своей волшебной силе. Так, появившаяся в доме Чэнь Цинь-суня душа умершего обратилась к хозяину с требованием принести в жертву имеющуюся у Чэня в хозяйстве черную корову. Гуй пригрозил, что в противном случае убьет через двадцать дней сына Чэня, но тот на все требования отвечал: "Для жизни человеческой установлен срок, и от тебя он не зависит!" (ТПГЦ, 318.21, с. 2512). В назначенное время мальчик действительно умер. Тогда гуй пригрозил убить и жену Чэня. Чэнь твердо упорствовал, коровы не отдавал, и жена действительно умерла. Гуй явился снова и сказал, что теперь убьет уже самого Чэня, но тот оставался непреклонен. И вот, прошел уже указанный гуй срок, а он все не умирал. Тогда гуй пришел и стал каяться: "У вас, сударь, сердце твердое, значит, вам суждено большое счастье! Никому не рассказывайте обо всем этом, а то узнают Небо и Земля, и мне не поздоровится. Все дело в том, что я видел, как чертенок-посыльный нес указ канцелярии, где было сказано, что срок жизни ваших сына и жены уже подошел к концу, я и решил воспользоваться этим и вытребовать у вас еду!" (44). А некий Цзян Цы-вэнь после смерти появился верхом на белом коне (цвет траура) в сопровождении свиты и заявил жителям округа, в котором ранее жил: "Если я стану духом этой местности, то осчастливлю здешний народ. Не откажитесь оповестить население, что оно должно установить мне жертвоприношения. Иначе я нашлю беды" (45). И он действительно выполнил свою угрозу - сначала разыгралась эпидемия, потом стали возникать пожары, и так продолжалось до тех пор, пока, по распоряжению начальника, Цзяну не построили храм и не начали в этом храме приносить жертвы. Не совсем ясно, в состоянии ли все души умерших влиять, безо всяких причин со стороны человека, на срок его жизни и вообще на судьбу. Во всяком случае, если души умерших и имеют такие возможности, то они принадлежат, по всей видимости, тем гуй, которые после смерти имеют для этого достаточно власти, поскольку занимают в загробном мире высокое положение. Потому, наверное, в мире людей такие гуй появляются как знатные чиновники в окружении свиты, а не пешком и не в одиночку.

И поскольку души умерших имеют обыкновение запугивать людей, страх перед ними является вполне объяснимым, тем более, что воздействие со стороны гуй может выражаться не только в форме прямых угроз и вымогательства, но и чисто визуально - когда душа умершего предстает перед человеком в неком необычайном (и), пугающем (гуай) виде. При этом стремление гуй запугать человека и подчинить его себе не обязательно направлено на достижение какой-то цели; душа умершего может причинять человеку зло и без достаточных для того оснований. Так, в одном рассказе гуй странного вида повадился залезать в живот маленькой девочке и оттуда говорить и выкрикивать угрозы. Чуть не замучил девочку до смерти (ТПГЦ, 320.3). А гуй, заведшийся в доме Янов из Усяня, по виду напоминал обезьяну. Он взял манеру отнимать у людей еду и иными способами всячески изводил хозяев. Ян, разозлившись, погнался за ним с ножом, но гуй превратился в жену Яна, а саму женщину превратил в себя, так что Ян в результате зарезал свою же жену (ТПГЦ, 318.9). Ясно, что у человека есть все основания не ждать для себя ничего хорошего от встречи с душой умершего.

Однако в ряде рассказов зафиксированы ситуации встречи человека с душой умершего, когда человек, зная, с кем имеет дело, тем не менее не боится души умершего. "Жуань Дэ-жу как-то в коридоре встретил гуй - ростом более чжана, весь черный, с большущими глазами. Одет в белые одежды, на голове - повязка. Остановился перед Дэ-жу. Совладав со страхом, Дэ-жу сказал ему с усмешкой: "Правду говорят, что гуй и с виду отвратительны!" Гуй устыдился и удрал" (ТПГЦ, 318.20, с. 2521). Еще чаще люди такого склада (т. е. способные "совладать со страхом") при встрече с душой умершего не только не боятся ее, но даже нападают первыми, стремясь уничтожить гуй. Даос Фа-ли как-то, встретив гуй у входа в храм, тут же навалился на него и схватил, привязал веревкой к столбу, а потом принялся избивать палкой. Решив проверить, правду ли говорят, что гуй могут превращаться, он закрепил его у того же столба железной проволокой и стал ждать. К вечеру гуй исчез. Никаких последствий для монаха все это не имело (ТПГЦ, 327.6). Также успешным может оказаться и нападение на невидимого гуй. Увидев на полу отпечаток ноги длиною в два цуня (т. е. около 6,5 см), чиновник Лю Шу-лунь стал ночью охотиться за невидимым по всему дому с мечом в руках и рубить наугад воздух, и кого-то зарубил - полилась кровь (ТПГЦ, 325.12). Эти нападения не спровоцированы душой умершего, хотя часто человек нападает на гуй, будучи просто доведен до отчаяния тем, что тот ему вредит или чем-то мешает - как в вышеописанном случае с Яном, или если гуй портит его вещи, не дает спать и др. (ТПГЦ, 323.3, ТПГЦ, 327.11) Часто бесстрашие (или присутствие духа), проявленное человеком при встрече с гуй, служит доказательством незаурядности человека и предвещает великое будущее. Так, Лу Юй-цин в молодости зимней ночью ехал по полю. Стоял лютый холод, и Лу сильно мерз. Вдруг увидел костер, вокруг которого сидели какие-то люди. Лу подъехал к ним, чтобы немного погреться, но оказалось, что пламя костра холодное. Лу удивился этому и спросил, в чем дело. Сидевшие ему отвечали дружным хохотом. Уяснив, что имеет дело с гуй, Лу хладнокровно хлестнул лошадь и ускакал. "Раз вы, молодой господин, не побоялись их, вас ждет счастливая помощь! Быть вам богатым и знатным!" - напророчил Лу один из местных жителей. Лу действительно обрел знатноcть (ТПГЦ, 328.14).

Не все нападения на гуй оканчиваются для человека столь благополучно или же служат залогом великого будущего. Часто исходом такого нападения становится и смерть человека. В рассказе "Ван Чжун-вэнь" (ТПГЦ, 319.14) главный герой увидел некую белую собачку (снова цвет траура). Она до того понравилась ему, что Ван велел взять ее с собой, но тут собака превратилась в человечка совершенно отвратительной наружности. Изумившись, Ван сам принялся лупить его плетью и слугам приказал бить. Человечек исчез, а через месяц Ван и все те слуги, что били человечка, увидели его вновь и умерли (ТПГЦ, 319.15). То же случилось и с Лю Цин-суном, который напал на вылезшего из дырки в полу гуй. Гуй удрал, а Лю заболел и умер (ТПГЦ, 321,6).

Следует, видимо, отметить, что подавляющее большинство вышеперечисленных случаев происходит, как правило, без каких-либо разговоров между человеком и душой умершего и в короткий промежуток времени.

8

Человек ночует в доме души умершего. Это происходит тогда, когда человеку, застигнутому в дороге непогодой или ночью, не удается найти приюта на ночь. Можно сказать, что, пуская человека в свой дом (т. е. видоизмененную волшебным образом на время могилу) переночевать или давая ему приют во время бури, душа умершего оказывает живому доброе покровительство и идет навстречу.

Главный герой в сюжетной прозе сяошо на языке вэньянь - в первую очередь, мужчина, и только в редких случаях (в основном, в новеллах чуаньци) в роли главного действующего лица выступает женщина. Поэтому вполне естественно, что когда мы говорим о предоставлении ночлега путнику, то этим путником в подавляющем числе случаев будет мужчина. А вот предоставлять ему ночлег и выступать в роли хозяев дома могут как души умерших мужчин, так и души умерших женщин. Рассмотрим некоторые примеры.

Возвращавшегося из столицы Цинь Шу в пути настигла ночь. Цинь сбился с дороги. Завидев вдали огонек, он поехал на свет в надежде на ночлег и вскоре оказался у хижины, в которой жила некая девушка. Не решаясь войти в дом, Шу попросил у нее позволения провести ночь во дворе, но скоро она позвала его в дом и усадила за стол. Видя, что девушка живет совершенно одна, Шу осмелел и обратился к ней с интимным предложением, на что она со смехом согласилась. Они провели ночь на одной подушке, а утром на прощание девушка со слезами на глазах подарила Шу колечко и сказала, что уже более они не увидятся. Отъехав на насколько десятков шагов, Шу оглянулся и вместо хижины увидел могильный холм. А колечко вскоре потерял (ТПГЦ, 324.1). В рассказах такого типа следует обратить внимание на несколько характерных моментов. Душа умершей встречает путника (или приглашает) в жилище, которое в тексте характеризуется как бедное - это, как правило, хижина, сооруженная из прутьев и травы (цао фан), где нет даже огня в очаге, а часто не бывает и самого очага из-за крайней бедности (ТПГЦ, 327.15, и др.). Однако в ряде случаев путник может оказаться и в роскошных чертогах - когда останавливается на ночь у умершей женщины, занимавшей когда-то достаточно высокое общественное положение. В рассказе "Цуй Ло-шэ" (ТПГЦ, 326.7) описывается случай, когда главный герой, Цуй, проезжая вечером мимо каких-то хором с красными воротами, был остановлен слугой, который сказал, что его хозяйка непременно хотела бы видеть Цуя. Удивленный, Цуй пошел со слугой во дворец и там встретился с красавицей, которая стала потчевать его роскошными яствами. И хотя Цуй понял, что имеет дело не с человеком, он провел с красавицей время до утра в удовольствиях. Наутро она подарила Цую нефритовое кольцо и выпроводила прочь. Когда он отошел немного от дома и оглянулся, то увидел, конечно, могилу (46).

Таким образом, совершенно очевидно, что в представлениях китайцев между общественным положением при жизни и после смерти существовала прямая зависимость.

Второе непременное обстоятельство такого рода встреч - подарки, которыми обмениваются мужчина и дева-гуй при расставании утром. Впрочем, путник может и не сделать деве подарка, тогда как она что-то непременно дарит на память о себе - колечко, подвеску на пояс, мешочек для благовоний, веер, стихи и т. п. Через некоторое время подарок может исчезнуть неизвестно куда, а может стать причиной, из-за которой вся история выплывет наружу.
Третье обстоятельство - такие встречи обычно сопровождаются сексуальными отношениями. Предложения вступить в отношения подобного рода могут исходить как от гостя, так и от хозяйки. Последняя часто делает это в стихах, недвусмысленно намекая о своем желании:

"Хочу прислуживать я гостю у одеяла.
Хочу пыль стряхивать с одежды вашей" (ТПГЦ, с. 2586).

Пишущие стихи девы-гуй, как правило, отличаются и другими талантами и обыкновенно изображаются как натуры утонченные, склонные к весьма изящного свойства переживаниям, игре на музыкальных инструментах, возвышенной грусти; при этом жилища их отнюдь не убоги (47).

Непосредственно к этой группе рассказов примыкает другая, в которой главной темой также является встреча мужчины и души умершей женщины, но происходящая в каком-то другом месте. Дева-гуй, например, может сама прийти к мужчине, привлеченная каким-либо его талантом: Ван Гун-бо очень хорошо умел играть на цине и, однажды, заночевав в придорожной беседке, стал любоваться луной и перебирать струны. Вдруг появилась какая-то красавица и сказала, что тоже очень любит игру на цине. Слово за слово - Гун-бо лег с ней спать. Наутро расстались, обменявшись подарками. Потом оказалось, что это была душа недавно умершей неподалеку от того места девушки (48).

Может встреча произойти в доме, пользующимся дурной репутацией: про беседку, что стояла за западными воротами города Жуяна, было известно, что там обитает дух некого умершего, и многие из тех, кто остался там на ночь, заболевали и даже умирали. Некий Чжэн Ци, не убоявшись всего этого, cмело остановился там на ночь и провел ее с какой-то красавицей. Утром в беседку заглянул стражник и увидел рядом со спящим еще Чжэном, на одном изголовье, лежащий труп. Чжэн после этого довольно долго маялся болями в животе (ТПГЦ, 317.8). Вообще встреча в "нехорошем" месте несет человеку зло чаще, чем контакт в "доме" покойной.

Особую группу составляют рассказы, главные герои которых встречаются с известными красавицами прошлого. Лю Дао и его друг Ли Ши-бин ехали в Ханчжоу. В один прекрасный день они услышали доносящиеся из придорожного леса женские голоса, и тут же из-за деревьев вышла служанка и доложила, что их хотят видеть две дамы. Через короткое время эти дамы тоже появились из леса - это были исключительно красивые, разодетые в дорогие наряды молодые женщины. Приятели стали им кланяться, пригласили разделить с ними трапезу... Как выяснилось, одна из пришедших была известная красавица прошлого Си Ши. Наутро они расстались, обменявшись подарками (49). Вообще встречи с Си Ши довольно часты (ТПГЦ, 327.7 и др.), и характерной особенностью такого рода рассказов является то, что герой, встретившись с известной красавицей прошлого, тут же пользуется случаем не только вкусить с ней любовь, но и узнать подробно о том времени, когда красавица жила, и расспросить о тех событиях, очевидцем которых она стала и которые, с точки зрения героя, недостаточно освещены в исторических сочинениях. Героем движет тяга к знанию, а красавица охотно рассказывает ему о прошедших временах (50). Часто красавица пускается в воспоминания по собственной инициативе. Интересный рассказ есть в сборнике Лю Фу - "Записки о теплых ключах" (Лю Фу. Указ. соч., с. 63-67.). Главный герой, любитель древностей Чжан Юй встречается там с фавориткой танского императора Сюань-цзуна (на троне с 712 по 756 г.) Ян Гуй-фэй. Давно умершая Ян Гуй-фэй, тронутая тем интересом, который питает Чжан к ее трагической судьбе, зовет его к себе в гости, и они долго беседуют о блистательном царствовании Сюань-цзуна.

Нередко вышеописанные встречи мужчины и девы-гуй приводят к тому, что они довольно долгое время живут как супруги. Придя к мужчине в облике очаровательной, легко доступной женщины, дева-гуй не прерывает эти свидания, а остается на достаточно долгий (определенный Небом) срок. Мужчина часто сначала и не подозревает, с кем свела его судьба, полностью захваченный прелестью новой возлюбленной, а когда узнает - чаще всего пытается отделаться от нее или даже уничтожить. Так было, например, с неким Чжуном. Приятель его заметил, что с некоторого времени Чжун переменился и стал какой-то странный. Приятель стал расспрашивать его, и Чжун признался, что вступил в связь с красавицей, да такой, что подобную трудно где сыскать. Друг ему ответил, что это наверняка гуй, и посоветовал убить деву. Последовав совету друга, Чжун при встрече нанес деве рану, а наутро по следу крови дошел до могилы и в ней обнаружил тело своей возлюбленной (51). Однако бывают и другие случаи, когда мужчина, узнав, с кем живет, не отворачивается от девы-гуй. К тайшоу (начальнику области) Ли Чжун-вэну дева-гуй сначала явилась во сне и призналась, что умерла, и Ли не выказал ей своего отвращения (хотя девы-гуй, как правило, говорят, что этого очень опасаются), а, встретив наяву, стал жить с ней как с женой (ТПГЦ, 319.1). Желание избавиться от подобной возлюбленной, впрочем, вполне объяснимо, если учесть существовавшее представление о том, что дева-гуй, вступая в сексуальные отношения с живым мужчиной, несет этим ему болезни и смерть. В рассказе "Ли Тао" (ТПГЦ, 333.8) к главному герою ночью явилась такая красавица. "Тао понял, что это душа умершей и сначала с ней не разговаривал. Девушка потупилась и пошла прочь" (ТПГЦ, с. 2647). Тогда Тао пристыдила служанка, и он, возжелав красавицу, стал с ней разговаривать и даже заигрывать. Кончилось все блудом. Потом дева сказала, что у них с Тао - старая связь (цзю юань). Они прожили вместе более десяти дней, когда мать Тао, узнав об этом, вызвала его для разговора и стала бранить. Тао сперва отказывался порвать с девой, но потом заболел и слег. Интересно, что дева-гуй его не бросила, но проявила о Тао трогательную заботу, поила его лекарственными отварами и вообще ухаживала, как жена. Вскоре она ушла - срок связи вышел.

Тема "старой связи" весьма распространена в ТПГЦ и вообще прозе сяошо. Души умерших женщин часто ссылаются на эту старую связь, которая якобы есть и была у них именно с этим человеком еще по прошлой жизни, при прошлом рождении. Однако часто девой-гуй движет не просто интерес к талантам человека или старая связь, но и просто неутоленная при жизни страсть. Это также приводит как к случаям отдельных контактов, так и к длительному сожительству. Такой случай описан, например, в рассказе "Ван Чжи" (ТПГЦ, 328.12), где не успевшая при жизни выйти замуж красавица после смерти является ночью к проезжему студенту, и они живут как супруги целый месяц. На прощание дева дарит студенту бронзовое зеркало, и именно из-за этого зеркала и раскрывается вся история (52). Иногда на такие же поступки толкает неудовлетворенность и души бывших при жизни замужем женщин. Так было с покойной женой одного человека, вступившей в связь с начальником уезда во время отсутствия мужа на родине. Когда супруг вернулся, умершая ушла от начальника, и тот, случайно встретившись с ее мужем, показал невзначай подарок возлюбленной (серебряную чашу). Муж узнал эту чашу, потому что сам клал ее в гроб покойной жены (ТПГЦ, 335.7).

Интересно, что за измену душа умершей имеет обыкновение мстить своему партнеру. Так, Ян Бэй, сойдясь с умершей, долго болел, а потом, когда дева-гуй ушла от него, внял уговорам старшего брата и женился. Через год после этого умершая внезапно вернулась и стала ругать Яна. Вскоре после этого он заболел и умер (ТПГЦ, 334).

9

Другая группа рассказов, связанная со встречей человека и души умершего, охватывает отношения между мужчиной и душой умершего мужчины. И если душой умершей женщины в первую очередь движет желание вступить в сексуальную связь, то душой умершего мужчины руководит интерес к талантам живого, преклонение перед его искусством и знаниями, и именно это в первую очередь становится причиной для встречи. Часто бывает так, что душа умершего также предоставляет путнику ночлег.

Душа умершего может сама пригласить путника в свой дом. Увлекавшийся в юности даосизмом Вэй решительно не верил ни в каких духов. Как-то вечером ему случилось в горах попасть в снежную бурю, да в такую сильную, что идти дальше Вэй не мог. Тут вдруг появился даос и пригласил Вэя к себе домой переждать бурю, переночевать да побеседовать о том и о сем. Придя на место, они вошли в дом, сели у очага и, попивая вино и закусывая, стали вести беседы о даосском учении. Потом хозяин перевел разговор на души умерших, и Вэй решительно возразил де их не существует и говорить тут не о чем. "Да ведь то, что вы превозносите - Дао - Путь бессмертных, - отвечал даос. - Зачем же вы с такой решительностью возводите напраслину на души умерших? Ведь они существуют с тех пор, как появились Небо и Земля! Если ваше Дао высоко, то души умерших и духи не посмеют чинить вам вред, а если Дао пока еще не достигло высоты - тогда они вредят!" (ТПГЦ, 327, с. 2599). Вэй ему не поверил, но когда утром распрощался, пошел прочь и оглянулся, отойдя немного - увидел вместо дома лишь могильный холм! С тех пор он поверил в духов.

Приведу еще один весьма показательный разговор между путником и приютившим его стариком (гуй). "О душах умерших и духах людям знать не дано. Как же люди могут причинить им вред? Да и души умерших и духи никогда без причины не будут вредить человеку. А те, кто наносит вред - вредоносные гуй (э гуй), они - сродни разбойникам мира людей. Но если [слух] о том, что такая душа причинила зло человеку, дойдет до светлого духа (мин шэнь), то этому (гуй) придется нелегко - также, как и преступившим закон разбойникам!" (ТПГЦ, с. 2776).

Нередко душа умершего предоставляет неизвестному ей путнику ночлег в благодарность за хороший поступок кого-то другого; таким образом, благодарность гуй как бы распространяется на всех людей. Подобный случай описан в рассказе "Записки о Цунчжуне" из сборника Лю Фу (Лю Фу. Указ. соч., с. 12), где некий книжник, застигнутый в пути ночью, находит приют в доме гуй, и тот с восторгом рассказывает ему о благородном поступке сунского министра Фу Би (1004-1053), захоронившего в своеобразных братских могилах останки всех тех, кто погиб от голода во время наводнения в годы Хуан-ю (1049-1054).

Следует отметить, что не все ночные встречи в домах умерших душ заканчиваются для человека благополучно. Например, торговец Чэнь, оказавшись вечером рядом с каким-то внушительного вида поместьем, заезжает туда в поисках ночлега и сталкивается с человеком страшной наружности. "Тут луна выплыла из-за туч, и он увидел, что лицо у того было совершенно черное, а в глазах нет зрачков" (ТПГЦ, 317.16, с. 2512). Чэнь тут же бросился бежать и только этим спасся. Потом от одного старика он узнал, что в том месте обитает вредоносный гуй (53).

Душа умершего, подобно деве-гуй, может сама явиться к заинтересовавшему ее человеку: вечером некий Цзи Кан сел играть на цине, как вдруг появился кто-то ростом более чем в чжан (т. е. выше трех метров) и задул лампу, когда Цзи попытался его рассмотреть. "Сам я жил здесь раньше и погиб тут же. Услышал, как вы, сударь, играете - мелодия чистая и мягкая, не похожа на те, что были в древности... Вот я и пришел послушать" (ТПГЦ, 317.11, с. 2510). Всю ночь Цзи и его гость провели в разговорах. Часто в таких случаях гуй сам преподает живому несколько уроков игры на музыкальном инструменте, приглашает вместе слагать стихи на заданные рифмы (ТПГЦ, 324,4, ТПГЦ, 349.5).

Причиной, повлекшей за собой визит гуй, может стать и какое-нибудь качество, которым человек славится - поэтический талант, почтение к родителям, гостеприимство. Цзиньши Лу был известен своим поэтическим даром, кроме того был богат и очень гостеприимен. И вот, однажды вечером, к нему явился человек, с виду очень внушительный. "Я слышал, вы сочиняете превосходные стихи. Вот и пришел" (ТПГЦ, 343.1, с. 2717). Выяснилось, что это Шэнь Юэ (54). Лу стал угощать его вином и вообще проявил полное радушие. В компании еще с одним гуй они втроем веселились всю ночь и слагали стихи, а распрощались только утром. "В этих местах менее чем через два года солдаты поднимут мятеж", - предупредил Шэнь Юэ перед уходом. Так и случилось. Иногда души умерших предсказывают не только грядущие бедствия, но и срок жизни человека (ТПГЦ, 336.1 и др.).

Впрочем, чаще всего человек встречает такие души умерших не у себя дома, а в каких-то других местах, расположенных неподалеку от захоронений - останавливаясь на ночь в одиноко стоящей почтовой станции или в гостинице, стоящей на отшибе. Цзиньши Цзу Цзя со слугой остановился на ночь в пустующем буддийском монастыре. Взошла такая красивая луна, что Цзу вместо того, чтобы спать, стал расхаживать по двору взад и вперед и любоваться ею. Тут же появился какой-то человек и заговорил с ним. Они уселись вместе на циновку и повели беседу о классических сочинениях и канонических текстах, читали вслух стихи. Утром гость ушел, а позднее Цзу узнал, что это был гуй (ТПГЦ, 344.8).

10

Отдельно следует упомянуть о встречах людей с посыльными из царства мертвых (в функции которых, как было сказано, иногда выступают возвращающиеся домой родственники). Встреча с такими посланцами чаще всего происходит на почве того, что гуй, придя в мир людей для того, чтобы препроводить в иной мир души тех, кто должен умереть и следуя по "казенным" делам в определенное место, просит человека подвезти его на лодке (телеге и т. п.) не раскрывая ему своей истинной сущности. Непременным атрибутом чиновника из загробного мира следует назвать книгу (свиток), куда занесены имена всех тех, кто должен умереть (там содержится информация такого рода: "В такой-то день прибыть в такое-то село и забрать такого-то". - ТПГЦ, с. 2688). Чжоу Ши встретил в дороге некого чиновника (с виду) с книгой под мышкой, который попросился к Ши в лодку. Ши пустил его. Через десять ли пути чиновник попросил остановиться ненадолго у какого-то поселка. "Оставляю в вашей, сударь, лодке свою книгу. Только ни в коем случае не открывайте ее", - сказал чиновник и ушел (55). Ши, конечно, тут же полез смотреть, что это за книга, и оказалось - список назначенных к смерти. В конце стояло и его, Ши, имя. Придя в ужас, Ши обратился к вернувшемуся чиновнику с мольбой, и тот, посетовав, что Ши его ослушался, сказал: "Сегодня же возвращайтесь домой и три года не смейте выходить за ворота, тогда еще смерти можно избежать". Ши так и сделал. Два года он безвылазно просидел дома, но потом отец послал его на похороны соседа, и Ши уж никак не мог отказаться. Выйдя за ворота, он тут же увидел того чиновника с книгой. Чиновник сказал, что уже ничего не поделаешь, и дал ему три дня, чтобы закончить все дела. Через три дня Ши умер. А в рассказе "Чжан Шоу" (ТПГЦ, 323.17) главный герой подвозит посланца с книгой, в которой, как выясняется, записаны имена тех жителей области, которым назначено умереть от мора. "В этом году будет много больных. Но в ваш дом, господин, болезнь не придет", - в благодарность за помощь сообщает Чжану посланец (ТПГЦ, с. 2566). Интересно, что в разговоре посланец упоминает и о других чиновниках, с аналогичными списками посланных в другие области .

Иногда посланцы ошибаются и забирают не ту душу, какая указана в списке - то ли по недостаточной грамотности, то ли по невнимательности. Так, в рассказе "Тан Бан" за главным героем приходят двое в красных одеждах и ведут за собой к огромной могиле. "Ведь сказано было схватить Тан Фу, зачем же схватили Тан Бана?!" - ругает их начальник (ТПГЦ, 322,1, с. 2554). Тан Бан ожил, а живший неподалеку Тан Фу - умер (56). А за монахом Хуэй-цзинем погнался какой-то великан и, увидев, как тот отчаянно сопротивляется, решил уточнить, того ли хватает. Спросил как зовут. "Фамилия совпадает, а имя - нет!" - сказал великан, когда Хуэй-цзинь ответил, и исчез (ТПГЦ, 354.11, с. 2805. см.: ТПГЦ, 346.3, и др.).

11

Принесение жертв духу умершего незнакомца, захоронение тела неизвестного умершего, перезахоронение неудачно погребенного тела (останков), погребение брошенных без захоронения костей - все эти поступки влекут за собой безусловную благодарность душ умерших, которым принадлежат указанные останки. Впрочем, как кажется, человек, перезахороняющий кости или же приносящий жертвы неизвестному ему духу, обычно не преследует своими действиями каких-либо корыстных целей, на благодарность не рассчитывает, а поступает, следуя побуждению души.

В коридоре своего дома Хуань Гун обнаружил какую-то яму, каковая при тщательном рассмотрении оказалась могилой. " И каждый раз во время трапезы Гун сначала ставил еду перед могилой. Так прошел год" (ТПГЦ, 322,5, c. 2552). Вдруг появился некто и сказал, что это - его могила, а умер он уже более семисот лет назад , и все потомки его тоже умерли, так что ухаживать за могилой некому, вот она и пришла в такое состояние. "Тронутый вашей добродетелью, сударь, я в благодарность сделаю вас начальником области Нинчжоу", - сказал пришелец. Однажды некий Сюй на своем поле обнаружил чью-то могилу и тоже стал делиться едой с душой умершего, громко крича: "Эй, полевая душа умершего! Иди, ешь мою еду!" (ТПГЦ, 320.78, с. 2537). В рассказе "Фан Сюань-лин" герои после принесения жертв могиле неизвестного гуй, слышат такой любопытный диалог между душами умерших. Одна снаружи окликает другую: "Эй, в двадцати ли на восток отсюда один селянин устраивает пир для духов. Там будет очень много вина и закусок (имеется в виду жертвоприношение. - И. А.). Ты идешь или нет?" - "Я уже напился допьяна и наелся мяса, да к тому же выполняю службу. Не могу! Спасибо, что потрудились позвать меня!" - "Да ведь ты вечно голоден, откуда же взял мясо и вино? И ты не чиновник, что же у тебя может быть за служба?! Зачем обманываешь?!" - "Начальник области приставил меня к двум министрам, так они милостиво одарили меня мясом и вином, потому я и не могу идти" (57).

Особенно часто встречается в прозе сяошо мотив захоронения заброшенных костей. Человек, зная, что без захоронения по всем правилам душа умершего не может обрести успокоения, часто хоронит кости сам, без просьбы со стороны духа, но нередко делает это и по его просьбе. В сборнике Лю Фу "Высокие суждения у дворцовых ворот" мотив погребения брошенных костей является одним из главных во взаимоотношениях человека с душой умершего. В рассказе "Записки о погребенных костях" описан случай, как к больному чиновнику Вэю явилась душа убиенной девушки: "Я - Се Хун-лянь, когда-то была наложницей одного человека, но мне не посчастливилось: хозяйка дома убила меня, а кости бросила здесь, и я не могу получить перерождения! Вы, господин, оказались здесь проездом, и я решила непременно явиться к вам! Пожалуйста, подумайте, куда можно перевезти мои останки для захоронения" (Лю Фу. Указ. соч., с. 11). Вэй выполнил ее просьбу. Этот рассказ типичен (58).

Душе умершего (умершей) не чужды не только чувство благодарности, но и мести. За помощь же гуй, как правило, благодарит разными доступными ему способами. Военачальник Ши, не очень-то веривший в духов, поселился в "нехорошем" доме. Однажды вечером к Ши вошел некто в очень внушительной одежде и сказал: "Я - ханьский полководец Фань Куай, и могила моя находится неподалеку от уборной вашего, сударь, дома. Из-за этого я очень страдаю. Если бы вы перенесли мою могилу в другое место, я бы щедро вас отблагодарил" (ТПГЦ, 32.12, с. 2598). Ши ответил согласием и перезахоронил кости полководца. Рассказ заканчивается так: "Когда впоследствии Ши стал полководцем в Суй, то духи-воины помогали ему каждый раз, когда он сталкивался с разбойниками, и сражения заканчивались крупными победами".

А за приносимый могиле вред душа умершего мстит - так, когда разбойники раскопали могилу некого Вана и разграбили ее, душа покойного явилась им и угостила вином, от которого на губах у разбойников остались несмываемые, как от туши, следы. Потом эта примета была сообщена стражникам, и все разбойники благополучно были схвачены (ТПГЦ, 317.5). Те, кто использует доски от развалившегося гроба для своих хозяйственных нужд, - гибнут (ТПГЦ, 320.8), душа умершего наказывает даже того человека, который случайно повредил ее могиле и постарался исправить свою оплошность (ТПГЦ, 323.19), и т. д.

Мстит душа умершего и за неверие в ее существование, и поэтому результат неверия в гуй часто плачевен. Впрочем, душа умершего сначала может прийти к "упорствующему в неверии" человеку и попытаться его переубедить, доказать, что он неправ. Начальник уезда Цзун Дай выступал против жертвоприношений и утверждал, что души умерших не существуют, и никто не мог поколебать этой его уверенности. Однажды к Даю пришел весьма бедно одетый книжник и долго с ним толковал об этом, доказывая обратное, но Дай упорно стоял на своем. Тогда книжник в гневе признался, что сам - гуй, и пропал, а Дай на другой день умер (ТПГЦ, 317.7). К другому неверующему гуй явился под видом гостя и, сделав странное лицо (и сэ), сказал: "Все совершенномудрые издревле и доныне передают истории о душах умерших и духах, один вы не верите!" - и принял свой истинный облик (ТПГЦ, 319.5, с. 2526). Проболев год после этого случая, неверующий тоже умер. А герой другого рассказа, Чжан Си-ван, когда к нему явился гуй с просьбой о перезахоронении, рассмеялся ему прямо в лицо и заявил: "Да я даже когда маленький был, и то ни во что подобное не верил!" - и решительно отказал. Через месяц душа умершего убила его из лука (ТПГЦ, 329.2).

Душа умершей девушки мстит за нанесенную ей при жизни обиду. В сборнике Лю Фу этому мотиву посвящен целый ряд рассказов. Так, Ли Юнь-нян, обманутая и убитая пройдохой Цзе Пу (он столкнул ее в воду, и Ли утонула) явилась к Пу в дом именно с целью отомстить: "Я все вам отдала, чтобы помочь! Но вы не пошли по пути добродетели! Да еще при помощи тайной хитрости лишили меня жизни! Теперь ясно, что вы - негуманный человек! Но я уже добилась того, чтобы вы получили по заслугам!" Пу вскоре утонул (Лю Фу. Указ. соч., с. 139.). Аналогичная история описывается в рассказе "Чэнь Шу-вэнь" того же сборника. Душа соблазненной и утопленной Чэнем девушки приходит к нему, заманивает в пустой дом, и потом в этом доме Чэня находят мертвым: он "лежал навзничь с руками, связанными за спиной, и вид у него был, как у только что казненного человека (Лю Фу. Указ. соч., с. 140-142.).

12

Таким образом, в обыденном сознании китайцев, живших при Сун, главной и характерной особенностью души умершего считалась самая ее способность к возвращению - наяву и во сне, в видимом глазу облике и в облике невидимом; это возвращение в мир людей, в родные места, домой, или к родственникам и друзьям. При этом, возвращаясь к людям в зримой форме, душа умершего сохраняет свой прижизненный облик, носит одежду, ест пищу.

Возвращение души умершего обусловлено двумя важнейшими причинами, это либо состояние домашних дел (беспокойство за судьбу и здоровье родственников, стремление помочь им и наставить их, беспокойство за состояние своего имущества, стремление навести порядок и наказать неправого, и т. д.), либо состояние захоронения собственного тела (возвращается, чтобы просить о захоронении, если тело по тем или иным причинам вообще не было похоронено, или о перезахоронении, если таковое совершено в неудачное время и в несчастливом месте; просит починить разрушенную или поврежденную могилу, принести жертвы и т. д.) (59). Представления, связанные с возвращением души умершего домой или к знакомым, встречаются в более ранних памятниках чаще. Скорее всего, они, будучи связаны непосредственно с культом предков, являются более древними, нежели представления о душе умершего, вступающей в контакт с незнакомыми людьми (60). Более древними одновременно следует считать представления о том, что контакт с душой умершего приносит человеку в первую очередь зло, и что душа умершего является, главным образом, для того, чтобы отомстить за зло, причиненное ей, и наказать на несоблюдение определенных правил, обязательных для живых в отношении мертвых.

Особняком стоит группа мотивов, связанных с любовными отношениям между живым мужчиной и умершей женщиной, в которых душа умершей вовсе не играет злой роли. Возможно, именно здесь культурообразующая интенция сунских книжников проявляется значительнее всего. К сунскому времени образы злобных, вредоносных гуй в прозе сяошо уступают место душам умерших, не несущим зло без разбора, самим фактом своего появления. И в данном случае речь, по-видимому, должна идти о развитии и формировании книжного, письменного варианта низшей китайской мифологии, который, генетически восходя к устным фольклорным истокам, все же, мало-помалу отделялся от них - и в первую очередь, стеной китайской грамоты.

Итак, если возвращающегося домой гуй волнуют домашние дела, то души умерших, входящие в контакт с незнакомыми им при жизни людьми, озабочены, в первую очередь, состоянием своего захоронения. Душою умершего мужчины может руководить также интерес или даже преклонение перед талантами и добродетелями живого. Человек, обладающий высокими моральными качествами и достигший прогресса в продвижении по пути добродетели, защищен от души умершего, пришедшей со злой целью; перед ним гуй отступает. Душа умершего пользуется возможностью общения с таким человеком, потчует его вином, беседует с ним на возвышенные темы, ища знаний, часто сама является к такому человеку со всей почтительностью. Умершие с удовольствием берут такого человека в свою компанию для сочинения стихотворных экспромтов на заданные рифмы и за полученное удовольствие благодарят его, чем могут.

Так и душу умершей женщины могут привлекать таланты и добродетели живого, но главный интерес, влекущий ее - желание вступить в любовную связь, как кратковременную, так и длительную. Такая связь может прерваться, но через определенное время возобновиться вновь. Душа умершей девы стремится к половым отношениям с человеком не совсем по своей воле: ее толкает к этому не только осознанный расчет, но, прежде всего, природа темной стихии. Душа умершей женщины обладает способностью пить мужскую жизненную энергию, содержащую светлое начало (ян), и в результате может умножить свои волшебные свойства, обрести более устойчивую человеческую форму, из чего и проистекает стремление к любовным контактам. В результате живой начинает чувствовать недомогание, длительное же сожительство может привести к серьезной болезни (от истощения жизненной энергии) и даже к смерти. Осознав (сам или с чужой помощью), в чем причина упадка сил, мужчина часто порывает (или пытается порвать) подобные отношения и тем спасается, но бывает, что он не в силах этого сделать, плененный красотой своей возлюбленной. Да и души умерших, вступив в связь, начинают испытывать к своим партнерам определенные чувства, которые проявляются вполне по-человечески: они дарят возлюбленным подарки, пишут им стихи, смеются от радости и плачут от горя; поэтому большинство из них приходит в ужас от того, что возлюбленный, по их милости, начинает чахнуть и увядать на глазах. Однако прекратить этот процесс можно только одним способом - расставшись (да и то, если сделать это вовремя), поскольку потеря энергии происходит вместе с каждым половым актом вне зависимости, хочет ли того дева-гуй или нет. Она не в состоянии контролировать этот процесс.

Поэтому девы-гуй часто сами оставляют своих возлюбленных или даже лечат. Они пытаются объяснить, что, являясь порождением стихии инь, неизбежно наносят вред всему живому. Кроме того, по законам загробного мира это наказуемо, и нередко не желавшая ничего дурного душа умершей оказывается наказанной за тот вред, какой она невольно причинила человеку.

13

Рассмотренный материал ставит перед исследователем ряд важнейших вопросов, требующих дальнейшего изучения. Среди них одно из главных мест занимает проблема типологических отличий китайских представлений о сверхъестественном и удивительном от соответствующих русских и европейских представлений (61). Но уже в этой работе можно сформулировать главную особенность, присущую китайским представлениям о душе умершего. Это - синкретичность, выражающаяся, в первую очередь, в переводе китайского слова-понятия гуй на русский язык (62). В зависимости от контекста, в русском переводе это будет "черт", "бес", "демон", "злой дух", просто "дух", "привидение", "нечисть", "оборотень" (63) и т. д. Функции гуй много шире функций каждого отдельно взятого персонажа, а само понятие гуй не перекрывается ни одним из предложенных переводных эквивалентов. Выполняемые гуй функции в русской и западной традициях распределяются между более, так сказать, узко специализированными персонажами сверхъестественного мира, и поэтому есть все основания говорить о синкретичности китайских представлений о душе умершего.

В свою очередь, подобная синкретичность также должна быть удовлетворительно объяснена, и это вторая, не менее важная, проблема, возникающая перед исследователем. Предложив вниманию читателя краткий очерк китайских представлений о "жизни после смерти", я надеюсь вызвать интерес у ученых, занимающихся изучением аналогичных материалов в других культурах, рассчитывая на плодотворность совместных изысканий.