немыслимо фантастическое произведение
…Ты конечно слышал, дружок, про Белку и Стрелку? Да-да, про тех замечательных собачек, что слетали в космос и тем самым невероятно продвинули вперед советскую космонавтику? Это они правильно сделали, наши конструкторы и изобретатели, что сначала послали на орбиту собак, а уж потом только — человека. Потому как если наоборот, так кто его знает, чем бы все кончилось и в каком-таком мире мы бы сегодня с тобой жили — да и жили бы вообще…
Ты уже пописал на ночь, мой маленький друг? Пописал? Точно? Может, еще сходишь? А то история, которую я собираюсь тебе рассказать сегодня, она — страшная, знаешь ли… Уверен? Ну смотри, я предупредил. Потом не жалуйся и не тоскуй.
Ну так вот. В году, наверное, одна тыща девятьсот пятьдесят первом наша родная космонавтика развилась до такой степени, что уже не могла сдержаться, чтобы кого-нибудь куда-нибудь не послать. В смысле — в космос. Посылать далеко конечно не планировали: просто не умели еще посылать далеко, а так — километров на двести вверх. Это сейчас здоровущие мегадестроеры запросто бороздят просторы вселенной и в поисках очередной кислородосодержащей планеты шутя преодолевают десятки световых лет, пока их бравые экипажи — все сплошь заслуженные космические волки, а как же! — дрыхнут себе в освежающем анабиозе, набираясь необходимых сил для вступления в контакт с инопланетным разумом, буде таковой по глупости себя обнаружит.
Тогда было иначе: чтобы запустить даже самую малюсенькую хреновину — вроде спутника — на орбиту, целая страна напрягалась изо всех сил, да еще не всякая страна могла так напрячься, но только та, у которой хватало ресурса, то есть налогоплательщиков. Я понимаю, звучит странно и даже дико, дружок, но ведь ты вспомни, как вам в школе рассказывали про гамбургеры. В истории человечества полно таких смешных моментов, но ты должен понимать, что это теперь мы смотрим на гамбургеры снисходительно и с отвращением, а когда-то — да-да! — кое-где стояли длинные очереди, чтобы хоть на один зуб попробовать заморскую диковинку. Верь дедушке, верь…
Ну и вот, созрела, значит, советская космонавтика, созрела по взрослому — и стали думать: кого бы послать? Умные дяди рассудили, что это должен быть кто-то некрупный, потому что крупный (тяжелый) еще не долетит, обратно хряпнется, мало ли что. И еще — чтоб не человек. Потому что если хряпнется — не так жалко будет. А хряпнуться запросто могло. У нас тогда все было на соплях, но зато из металла. Крепкое, но тяжелое. Могло полететь не туда. Ну и…
Хряпнется? Ну это, дружок, когда на сумасшедшей скорости падает и — вдребезги. Вы теперь говорите… э-э-э… ну так, как вы теперь говорите. Дедушка немного старомодный, понимаешь?
…И решили: а давайте пошлем в космос собак. Собаки есть разные, среди них много именно что некрупных, прямо скажем — мелких, таких ракета запросто на орбиту доставит; а если не доставит, то учтем опыт, сын ошибок трудных, переделаем что надо, перепаяем, даже переклепаем, и пошлем снова.
Американцы обрадовались: во-во, давайте посылайте, а то у нас тут всякие борцы за права животных, а вы один хрен светлое коммунистическое будущее строите, вам все едино. Мы, мол, макаку в космос запустили, а нам: «Убийцы!» Нет, макака сдохла конечно, даже посинела, но ведь сколько пользы перед этим принесла! Так что — вперед. К тому же у вас и налого… гм… плательщиков больше.
И стали наши посылать.
Как ты понимаешь, дружок, с первого раза ничего не получилось. То есть получилось, но собаки — сдохли. И со второго раза не вышло, и с третьего. Наверное, собаки были слишком крупные, или им забыли кислород включить. Или щели оставили слишком широкие в корпусе корабля. Или перегрелись собаки. Или еще что-то. Мало ли? Но только четвероногим летунам наступали регулярные вилы.
Опыт, само собой, постоянно учитывали, а как же, строили ракеты еще круче и опять собак посылали. Зациклило их на собаках, дружок. И вдруг: получилось! Белка и Стрелка. Те самые. Взлетели, облетели, приземлились. Обе живые. Сказка! Весь мир в экстазе. Одна Америка со своей обезьяной в обмороке. Они-то думали — не получится. А вот фиг вам!
Но до Белки и Стрелки, надо тебе знать, были Пчелка и Мушка. Спасители Земли и ее окрестностей.
Нет-нет, дружок, это не бэттлшип «Перестройка 21» спас Землю, хоть вас так в школе учат. То есть «Перестройка» спасла конечно, кто бы спорил, но гораздо позднее, а в первый-то раз честь спасения выпала двум невзрачным, но вполне жизнерадостным собачкам, сильно не дотягивающим до семидесяти сантиметров в холке…
Вам про это не рассказывают, потому что никто толком ничего и не знает. А я — знаю. Неважно, откуда… Ух ты какой настырный! Что значит, источники? Как это — на кого ссылаться?.. Ты вот что, дружок, магнитофончик-то свой выключи. И второй тоже. И вилку питания компа из розетки выдерни. Юннат. А то ничего не расскажу! Ты будешь дедушку слушать или нет? Ну то-то.
…На самом деле Пчелку и Мушку звали не Пчелка и Мушка, а Жучка и Жучка. И были они стопроцентными дворняжками, детьми беспорядочных связей в помойках и подворотнях. То есть — самого пролетарского происхождения. От сохи, так сказать. Но ты же сам понимаешь, дружок, что лететь в космос с именами Жучка и Жучка как-то неудобно: что подумает мировая общественность? Поэтому собаки полетели под псевдонимами. Жучка стала Пчелкой, а Жучка — Мушкой. Вполне летные такие имена. Тем более собаки попались добрые и практически не кусались.
В космосе было интересно: перегрузки, невесомость и вообще клево. Никто не заставлял выполнять всякие дурацкие команды вроде «сидеть», «лежать» и «фу», не ставил опытов, так что собаки оттягивались по полной программе: Мушка сразу после старта оптимистически проблевалась, а Пчелка всю дорогу лаяла от восторга, и на Земле все это в свои научные приборы с умилением разглядывали разные конструкторы, биологи и прочее начальство. Собаки были обвешаны датчиками, показания которых непрерывно транслировались в центр управления полетом.
Словом, все шло хорошо, и главный генерал по ракетам предвкушал близкую удачу.
И тут, дружок, случилось непредвиденное.
Ну кто, скажи на милость, мог ожидать, что именно в этот исторический момент к Земле из подпространства вывалится негуманоидный звездолет, протащившийся черт знает сколько световых лет из неведомо какой галактики? Мы тогда и про подпространство не знали ничего. А звездолет летел очень, ну очень долго, дружок. Так долго, что на возвращение его экипаж совершенно не рассчитывал. Нет, дружок, откуда был тот звездолет, и сейчас никто не знает. При всех наших достижениях мы до сих пор не то что летать, а даже заглядывать в такую даль еще не научились. Интересно, что в задачу экипажа космического пришельца входило уничтожение планет с жизнью, которая, на взгляд негуманоидов, могла представлять для них, для этих пришельцев, хотя бы потенциальную опасность. Этакая команда космической зачистки, понимаешь ли. Нам об этом стало известно, потому что перед Землей негуманоиды посетили окрестности Альфа Центавры и расфигачили там одну планету, о чем спустя сто лет сообщили выжившие и успевшие снова подразмножиться центавриане…
Как они определяли, кто угроза, а кто — нет, спрашиваешь? Хороший вопрос. Кто его знает. Они же негуманоиды, понимаешь, дружок? Мыслящее мыло или что-то в таком роде. А пойди угадай резоны мыслящего мыла!
Но дело не в этом, мой маленький и юркий друг, а в том, что это мыло выбралось в обычный космос и повисло на дальней орбите. Глядит: а с Земли что-то радостно в космос прет, причем на вредных для экологии примитивных двигателях.
«Не фига себе», — образно изумилось главное негуманоидное мыло: первое свидетельство потенциальной опасности было уже налицо. А непонятное тело с некоторым затруднением отстрелило ракетоноситель и пошло себе неторопливо по кривой низкой орбите.
Главное мыло испустило поток значащих частиц в адрес мыла попроще — их там два мыла было, в экипаже — и небольшая капсула с Жучкой и Жучкой, то есть, прости, дружок, — с Пчелкой и Мушкой стала подвергаться сканированию и полезному импульсному просвечиванию всякими хитрыми лучами неземного происхождения. В результате мылу стало очевидно, что на борту капсулы присутствуют два некрупных органических объекта, помещенные в странную кислородосодержащую смесь.
«Аборигены», — сделало вывод главное мыло и впало в период анализа, задействовав все три свои контура мыслеобеспечения.
«Расфигачим?» — имея в виду Землю, заволновалось мыло попроще: молодое и еще активное, оно по юной глупости питало-таки надежду вернуться домой, а потому торопилось. Ведь до выполнения плана сверхдальнего очистительного рейда им оставалось превратить в пыль всего какие-то три планеты.
Но главное мыло, дружок, было старым и мудрым, всеми полезными полями осознающим груз ответственности за судьбу остального разумного мыла. Главное мыло не торопилось с решениями, потому что знало: родина его не забудет, — просто ему, мылу этому, нужно было больше информации. Любило главное мыло всякую информацию. Расфигачить планету проще простого. Раз — и готово. Один мусор полетел. А вот не ошибиться при этом… А вдруг аборигенам только впрок пойдет, что мы их сейчас расфигачим? Вдруг они от этого расти начнут как на дрожжах? Случалась уже такая фигня…
Ты хочешь знать, мой маленький друг, что в это время делали наши героические собачки? Справедливое и своевременное желание. Пчелка и Мушка спокойненько пролетели, гавкая по очереди, уже сколько-то там десятков километров, когда их настигло первая волна излучения с корабля мыльных негуманоидов. И это излучение обладало такими неизведанными свойствами, что обе собачки внезапно приобрели способность думать в приближенном к человеческому стандарту диапазоне. И осознали себя.
«Опа… — подумала Мушка. — Я — собака».
«Ого! — подумала Пчелка. — Гав!»
Она вообще была более тупая, эта Пчелка. Типичная Жучка.
И, изумленно заткнувшись, собаки уставились друг на друга. Ибо волна следующего излучения подарила им ярко выраженные способности к телепатии. Лаять вслух теперь не было никакой необходимости.
«Это… Тушенка была очень вкусная», — глядя на Пчелку, на пробу подумала в ее сторону Мушка.
«Кость! Кость!» — машинально послала ей обратный импульс тупая Пчелка, и возникший в сознании Мушки образ сочной кости вызвал у нее обильное слюноотделение, которое немедленно зафиксировали на Земле. «У первой пошла слюна!» — встревоженно пронеслось по центру управления, все засуетились и начали листать справочники.
Неизбалованные до того излишней мыследеятельностью собаки быстро, между тем, осваивались.
«Ты… это… меня слышишь?» — вывалив язык от восторга, спросила Мушка.
«А то! Ух ты! Зашибись!» — радостно задергалась Пчелка, ибо скакать от привалившего нежданно счастья ей мешали закрепляющие ремни и ошейник с датчиками.
«Вторая проявляет непонятную активность!» — взволновались на Земле и стали теребить кинологов. Кинологи затравленно гукали.
Тут капсулу настигло третье излучение мыслящего мыла.
Мушка и Пчелка замерли.
Показания приборов на Земле зашкалили. «Мы теряем их, теряем!!!» — кричали диспетчеры, конструкторы и биологи с кинологами, бегая вокруг пультов и беспорядочно нажимая на кнопки.
«Мяу», — телепатически вдруг ляпнула Пчелка и посмотрела на Мушку свежим взглядом.
«Что же это?..» — растерянно отвечала ей Мушка, с трудом осознавая себя в новом качестве.
Да, дружок, да. Наши отважные собачки под воздействием чуждого негуманоидного излучения стали кошками. Нет, внешне они ничуть не изменились, но сознание приобрели исключительно кошачье. Только не спрашивай, как это вышло, дружок. Я не знаю. Полно еще в мире такого, чего не знает не только Кремль, но и твой старенький дедушка. Ну а мыслящее мыло, само собой, предусмотреть такой эффект заранее тоже не могло. Мыло же.
«Получается, мы теперь кошки…» — задумчиво стелепатировала Пчелка.
Мушка в ответ послал ей образ крупной жирной мыши, уточнила: «Коты», — и не сходя с места пометила территорию. Инстинкт никуда не денешь.
Приборы в центре управления продолжало зашкаливать. Главному генералу в мерном стаканчике срочно поднесли корвалолу пополам со спиртом: на проводе ждал Кремль.
«Информации для расфигачивания достаточно, — импульснул тем временем нетерпеливый подмылок главному мылу. Подмылок принял уже достаточно образов, но — ни одного сколь-либо удобопонятного, а стало быть выдающего принадлежность к высшему разуму. Тем опаснее казалась голубая планета. — Убогая, извращенная жизнеформа».
Главное мыло колебалось: много помех, не совсем четкий сигнал, агрессия выражена неявно.
«Принять на борт», — распорядилось оно наконец, не обращая внимания на недовольство помощника. Надо было попытаться вступить в контакт и выведать уровень развития органической жизни. А то расфигачишь сгоряча, а потом себе дороже выйдет. Вдруг эти аборигены уже и на другие планеты перекинулись как-нибудь?.. Мы-то уже не доживем, а остальные мыла? Вот то-то.
…И капсула с собаками, подхваченная направленным силовым лучом, легко снялась с орбиты. Мыслящее мыло тянуло собак неспешно, дабы не потревожить преждевременно образцы примитивного разума и не вызвать у них приступ неконтролируемой активности.
«Мы теряем их!!! Мы их теряем!!! — рвали на себе волосы на Земле. — Непредвиденный сбой в управлении… Капсула самопроизвольно уходит в сторону Юпитера… Теряем контакт… Все, потеряли…»
«Запишите собак в герои, — распорядился Кремль. — Учтите все промахи и готовьте Белку и Стрелку!»
Главного генерала с почетом унесли.
…Вот так, дружок, человечество рассталось со своими четвероногими посланцами в неведомое. Попрощалось и записало в герои. Выпустило памятные марки с изображением Мушки и Пчелки, особенно социалистическая Монголия расстаралась. К слову сказать, на тех марках собаки на себя вовсе не были похожи: просто кавказские овчарки какие-то. Я тебе потом покажу, у меня есть подлинная голограмма.
Но Мушка и Пчелка ничего не знали о том, что они теперь герои. Незаметно для себя собаки дрейфовали помаленьку в сторону негуманоидного корабля, ожесточенно споря из-за территории: как-никак, а обе теперь были котами в самом расцвете сил. Самое время выяснить, у кого яйца крупнее…
Гм… Кстати, ты знаешь, дружок, что такое яйца? Знаешь? Ух ты акселерат! Все-то ты знаешь!.. Что? Какая подружка? Как четвертая?!.. Ну мы потом с тобой поговорим об этом.
…А дальше было вот что. Главное мыло скупыми потоками значащих частиц сформировало приемную камеру и, ориентируясь на результаты анализа приближающейся капсулы, наполнило ее странной газовой смесью, в которой существовали захваченные особи.
Мягкий толчок прервал телепатические споры Мушки и Пчелки.
«Что это?» — удивленно спросила Мушка.
А это — они прибыли.
«Мое, все мое! Все кошки мои! Щас в морду вцеплюсь!» — продолжала бушевать тупая Пчелка и, мечтая-таки померяться яйцами с недавней приятельницей, настойчиво рвалась из надежно застегнутых ремней.
«Слышь, ты! — воззвала к ней Мушка, — ты это… типа завязывай. Давай потом».
«А мне плевать! Плевать мне! — ярилась Пчелка, обливаясь злобной слюной. — Вот прямо сейчас признай, что у меня яйца больше и что тут всюду — моя территория!»
Все-таки на Земле крепко думали, подбирая собачьи экипажи: ведь если бы и Мушка оказалась таким же злобным и тупым уродом, то невозможно и предположить даже, как бы все кончилось.
«Ладно, — стелепатировала мудрая Мушка. — Ты главная, ты! У тебя громадные яйца, я ни у кого таких еще не видела. Просто чудовищные. Только успокойся».
Мыслящее мыло между тем вырастило в обшивке звездолета достаточное для прохода капсулы отверстие и засосало ее внутрь — как раз в ту самую камеру, где был воздух.
Капсула плавно влетела в негуманоидный межзвездный корабль и опустилась на псевдопол. Звездолет тут же переместился на темную сторону ближайшей необитаемой планеты.
Правильно, дружок, я говорю о Луне. Не зря вас все же в школе-то учат!
Главное мыло подробно обследовало капсулу и нашло, что помещенные в ней особи не располагают сколь-либо существенным оружием, а кроме того с помощью непонятных лентообразных приспособлений лишены возможности перемещаться в пространстве отдельно от своего летательного средства. Негуманоид немедленно настроился на частоту восприятия объектов и конвертировал значащие частицы в мыслеимпульс в виде ряда простых чисел.
Ощущающим себя котами-самцами собакам было не до цифр. Как ты понимаешь, мой маленький друг, ни считать, ни писать они никогда не умели, чисел и букв не знали, о существовании теоремы Пифагора не ведали, а число «пи» не снилось им даже в страшных снах, когда они еще не были кошками. Да и телепатию Мушка и Пчелка освоили всего несколько минут назад.
Поэтому в ответ главное мыло получило целую вереницу перебивающих друг друга образов, в которых каждый любой землянин с трудом, но узнал бы уродливые, а ля зрелый Дали, симбиозы мозговых косточек вперемешку со свежей корюшкой, а еще шестиногих мышей и целый табун соблазнительных мартовских кошечек. Но ни главному мылу, ни его менее значительному в мыльной иерархии помощнику все это ровным счетом ничего не сказало, и поскольку подобная хрень пришла как реакция на ряд простых чисел, оба мыла были вынуждены задействовать дополнительные мыслеобеспечивающие контуры своего корабля, однако даже это не дало никакого результата. Вся мощь негуманоидной техники не могла помочь адекватно оценить полученную информацию и уловить хотя бы какую-то ее связь с предложенными числами.
Главное мыло странслировало в капсулу образ треугольника. В ответ получило образ комфортабельной помойки в одном из районов Москвы.
В ответ на квадрат последовал жирный голубь, одиноко тусующийся на газоне.
А на куб… На куб было получено такое, чего я тебе, дружок, описывать не буду, хоть у тебя уже целая толпа подружек сменилась. Скажу только, что это исходило от Пчелки и было связано с кошачьими самками.
Диалога, как ты сам уже наверное понимаешь, никакого не получалось. И все необходимые признаки для расфигачивания планеты в мусор просматривались совершенно отчетливо.
Однако напоследок одержимое страстью к познанию главное мыло решило провести еще один смелый эксперимент: пойти на прямой контакт. Никогда еще оно не встречало подобного способа мышления и на излете своей очистительной карьеры хотело увеличить багаж знаний. Да, мылам не суждено было вернуться домой: энергетический сгусток информации об их героическом рейде получат на родине через многие годы после гибели экипажа космической зачистки, потому что столь долго никто не функционирует. Но, дружок, надо тебе знать, что главное мыло стремилось к чистому, абстрактному знанию и никак не могло упустить столь соблазнительную возможность пополнить мыльную копилку знаний.
Итак, оно сформировало вокруг себя защитный скафандр — такой, знаешь ли, идиотский куб — и переместилось прямо в нем в камеру с захваченной капсулой, а затем направленными потоками рабочих частиц освободило заключенные в капсуле условно-разумные объекты от удерживающих их примитивных устройств, разгерметизировало капсулу и вскрыло ее.
«Опа…» — телепатировала Мушка, когда капсула развалилась на две части.
«Я первая! — мысленно взвизжала Пчелка и рванулась вперед. — Это тоже все мое! Мое! Мое!»
И прежде чем главное мыло успело понять, что к чему, смелая собачка лихим прыжком взлетела на его кубический скафандр и обильно на него помочилась.
«Ну уж нет…» — решила Мушка и, в свою очередь выскользнув из капсулы, ринулась к ближайшей псевдостене и присела рядом с ней — ведь несмотря на виртуальные яйца, как Мушка, так и Пчелка физически оставались стопроцентыми суками, — а потом еще, еще и еще. По периметру. Или что там у разумного мыла вместо периметра.
Собачья моча вызвала необратимую реакцию в тонких аморфных структурах негуманоидного корабля и разбудила доселе неизвестную никому во вселенной реакцию — ни главное мыло, ни мыло попроще не успели моргнуть глазом, или чем там они пялились на окружающий мир, как в считанные секунды звездолет, перед мощью которого не могла до того устоять ни одна планета, превратился в облако элементарных частиц.
И поделом: нечего издеваться над животными.
Вспышка необычайной силы в окрестностях Луны была зафиксирована по крайней мере тремя земными наблюдателями, но дать ей разумное объяснение так никто и не смог.
…Ну что, дружок, не описался? Я же предупреждал, что история эта страшная. Что ты плачешь? Собачек жалко? Да, ты прав, наши замечательные Мушка и Пчелка тоже распались на элементарные частицы и в скором времени оросили собой значительную поверхность Луны… Да, и мне жалко наших героических Жучку и Жучку, но ты не плачь, слышишь? Все земляне должны гордиться этими мелкими, нерослыми собаками — ведь именно из-за них наша замечательная планета в те незапамятные времена осталась нерасфигаченной, а негуманоидное мыло с тех пор больше к нам не прилетало. А если вдруг прилетит — мы теперь его сами расфигачим. В пыль.
01.11.2002
Версия 1.0.1 Build 022004