|
|||
начало
|
personal
| тексты |
фотографии |
линки |
гостевая
книжка
|
|||
Из сборника Су Ши Настоящая публикация продолжает начатые мною ранее исследования
и переводы сунских авторских сборников бицзи [см., например: Алимов
И. А. Вслед за кистью: Материалы к истории сунских авторских сборников
бицзи. Исследования, переводы. Ч. 1. СПб., 1996; Алимов
И. А., Серебряков Е. А. Вслед за кистью: Материалы к истории сунских
авторских сборников бицзи. Исследования, переводы. Ч. 2. СПб., 2004,
и др.] и представляет собой избранные переводы из сборника "Дун-по
чжи линь" ("Лес записей Дун-по"), принадлежащего к обширному
творческому наследию великого китайского литератора - одного из "Тан
Сун ба дацзя" ("восемь великих авторов эпох Тан и Сун"),
поэта и мастера прозы древнего стиля - Су Ши (1037-1101, вторые имена
Цзы-чжань и Хэ-чжун, литературный псевдоним Дун-по цзюйши, посмертное
имя Вэнь-чжун) [Су Ши - его жизни и творчеству - посвящено громадное количество
научной литературы; переводы его произведений (в основном, стихов) выполнены
на многие языки мира. Подробнее о Су Ши см., например, его официальную
биографию в 338-й цзюани сунской династийной истории, многочисленные няньпу
(погодные жизнеописания: няньпу, составленное сунским Ван Цзун-цзи (1180-после
1240), няньпу, составленное Ван Бао-жэнем, др.); Фэй Хай-цзи. Су
Ши чжуаньцзи яньцзю (Исследование биографии Су Ши). Тайбэй, 1969; И
Су-минь. Сань Су няньпу хуэй чжэн (Выверенное издание жизнеописаний
трех Су). Тайбэй, 1969; Ogawa Tamaki. So Shoku. Tokyo, 1962; а
также - Hatch G. C. Su Shih // Sung Biographies. Wiesbaden, 1976.
Vol. 3. P. 900-968; Мартынов А. С. Буддизм и конфуцианцы: Су Дун-по
(1036-1101) и Чжу Си (1130-1200) // Буддизм, государство и общество в
странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982, и многие
другие работы. Среди переводов произведений Су Ши на русский язык см.:
Из китайской эссеистической литературы / Пер. и вступит. ст. Ю. К. Щуцкого
// Восток. Сорник 1. М.; Л., 1935. С. 199-208; Су Ши. Красная стена.
Ода первая. Ода вторая / Пер. В. М. Алексеева // Классическая проза Дальнего
Востока. М., 1975. С. 205-208; Китайская поэзия: Переводы Леонида Черкасского.
М., 1982. С. 62-64; Китайская пейзажная лирика. М., 1984. С. 129-153 (пер.
И. C. Голубева и М. И. Басманова); Облачная обитель: Поэзия эпохи Сун
(X-XIII вв.). СПб., 2000. С.54-119 (пер. Е. Витковского), и др.]. Запись о том, как проезжал Хэпу Когда по дороге из Хайкана я проезжал через Хэпу, дни напролет лил страшный ливень - порушились мосты и дамбы, и не осталось переправ. От буддийского монастыря Цзинсинюань, что у деревни Гуанляньцунь, и ниже по реке поплыл я в маленькой лодчонке и добрался до военных укреплений, а на запад оттуда, по слухам, расстилалась сплошная водная гладь - и причалить-то некуда. Нам посоветовали нанять водяных варваров, чтобы те доставили нас в Байши. Стоял как раз последний день шестого месяца, луны на небе не было, и я заночевал прямо в лодке - посреди необозримой водной пустыни, где небо и вода сливались друг с другом, а млечный путь протянулся через весь небосклон. Я поднялся, сел, огляделся вокруг и сказал с глубоким вздохом: "Сколько выпадет еще мне испытаний? Вот минул Сюйвэнь - и снова напасть!" Рядом спал-похрапывал сын мой Го, ничего он не ответил. Составленные мною "Шу", "И" и "Лунь" - все это живет само по себе, но так и не напечатано, не распространяется в мире. Я подумал об этом и сызнова вздохнул: "Видно, Небо не желает, чтобы мы двигались дальше, но такие, как я, - мы все равно найдем переправу". Так и случилось. В четвертый день седьмой луны пишу о Хэпу, а год тогда был третий, под девизом правления Юань-фу. Примеч. Хайкан - совр.
уезд Хайкансянь в пров. Гуандун, при династии Сун - административный центр
области Лэйчжоу, которая на востоке выходила к Гуанчжоускому заливу. Отринувший мир посещает Чжэдун Приехав в Ханчжоу, отправились в Лунцзин - поклониться статуе Бянь-цая. Сделал там приношение: чай миюньтуань. В Лунцзине, у подножия Гушани, есть пещера
и перед ней бьет ключ Люицюань. Вода в нем чистая и сладкая. [Каждый]
обязательно побывать здесь и выпить чашку [той воды]. Еще мы посетили место, где некогда жил главный наставник Закона Цаньляо-цзы, навестили монаха Иня и повздыхали о былом. Гора, [на которой стоит] Гаофэнта, что за храмом Линъинсы - до нее пять ли, и наверху живет буддийский монах. Лет тридцать уж он вниз не спускался, и неизвестно жив ли, нет. Надо будет туда наведаться. Примеч. Чжэдун - восточная
часть сунской провинции Лянчжэлу с административным центром в Ханчжоу.
В 997 г. императорским двором была предпринята территориально-административная
реформа в процессе которой страна была разделена на пятнадцать провинций
"лу". Лянчжэлу занимала территорию совр. пров. Чжэцзян, а также
Шанхая, и область Маошани и Чантанху совр. пров. Цзянсу. В 1076 г. Лянчжэлу
была поделена на две самостоятельные административные единицы, Чжэдун
и Чжэси, но на следующий год единство Лянчжэлу восстановили. В начале
правления Южной Сун (1127-1279) Лянчжэлу вновь была разделена на Чжэдун
и Чжэси. Лунцзин - "Драконов колодец", местечко
в горах близ г. Ханчжоу, к юго-западу от озера Сиху, одна из местных достопримечательностей.
Известен со времен Троецарствия (220-280). Славится не замерзающими круглый
год ключами. Неподалеку расположена деревня Лунцзинцунь, где выращивается
чай одноименного сорта, а также расположен буддийский монастырь Лунцзинсы.
В 1091 г. Су Ши вместе со своими приятелями Цянь Се (1034-1097, незадолго
до этого управлял Кайфэном), Цзян Гун-чжэ (XI в.) и Лю Юном (XI в.) путешествовал
по окрестностям Сиху - и в частности по Лунцзину; в данном фрагменте речь
идет именно об этом эпизоде биографии поэта. Запись о прогулке в Чэнтянь[сы] Ночью двенадцатого дня десятого месяца шестого года под девизом правления Юань-фэн я разделся и хотел было лечь спать, как лунный свет, как говорится, вошел в двери. Я тут же в восторге вскочил, жалея, что не с кем разделить эту радость - бросился в храм Чэнтяньсы и стал искать Чжан Хуай-миня. Хуай-минь тоже не спал и мы вместе вышли в храмовый двор. А во дворе - в водной глади [пруда] мерцала-сияла еще одна луна, водоросли и травы в ее свете переплелись причудливо-тесно, да еще тень падала от бамбуков и тополей! Что за ночь без луны! Что за уголок без бамбуков и тополей! О мало-мало таких, как мы, ничтожные, [с Чжаном]! Примеч. Шестой год... Юань-фэн
- 1083. Гуляя по Шаху В тридцати ли к юго-востоку от Хуанчжоу есть место Шаху ("Песчаное озеро"), его еще называют Лошидянь. Я купил там землю и отправился посмотреть новые владения, но в пути захворал. Я слышал, что Пан Ань-чан (он из Мацяо) - прекрасный лекарь, правда, глухой. И я послал за ним. Хоть Ань-чан и был глух, но умом и сообразительностью превосходил обычных людей. Только поднесешь кисть к бумаге - и нескольких иероглифов еще не выведешь, а Ань-чан уже знает, что ему хотят сказать! С улыбкой я написал: "Я - говорю руками, вы - слышите глазами, оба мы - люди необычные". Когда болезнь отступила, мы с Ань-чаном вместе отправились в буддийский храм Цинцюаньсы. Храм этот - в двух с небольшим ли от городских ворот, близ реки Сишуй; там есть ручей, в котором мыл кисти Ван И-шао, вода в нем очень сладкая, а немного ниже его - ручей Ляньси ("Орхидеевый"), устремленный к западу. И я сложил такие строки:
В тот день мы еще выпили вина, а потом повернули домой. Примеч. Шаху - местность
на территории совр. пров. Хубэй. Описываемые в этом фрагменте события
относятся к 1082 г. Путешествуя по Байшую, пишу для Го В двенадцатый день десятой луны первого года под девизом правления Шао-ю я и мой сын Го приехали в монастырь Фоцзиюань - "Следы Будды", что в Байшуе. Омылись в теплых ключах - жарко, горячо! Верно, в их истоках вполне можно варить пищу. Обогнули гору и двинулись на восток, а там, немного на север, - водопад высотой в сотню жэней, и в причудливом горном разломе - озерцо, очень глубокое: чжанов на пять уходят отвесные камни, невесть сколько до дна. Водопад белый как снег и ревет как гневный гром - и красиво, и боязно. У кромки воды - несколько десятков отпечатков громадной ноги, те самые "следы Будды". Возвращались мы на закате и на обратном пути видели издали горный пожар, высокое-высокое пламя. Миновали несколько ущелий и вышли наконец к реке. Как раз из-за гор показалась луна. Волны пробегали по речной глади и в ней отражалось дрожащее красное кольцо луны. Мы добрались до дома ко второй страже. Сели с Го пить вино, ели маслины, вареные овощи, наперебой говорили об увиденном. Сон ко мне никак не шел и я сделал эту запись на память для Го. Старик Дун-по. Примеч. Байшуй - по
всей вероятности, имеется в виду гора Байшуйшань, на территории совр.
пров. Гуандун. Она же - Цюаньшань. По поводу тамошних горячих ключей в
"Тан цюань цзи" ("Записки о горячих ключах") говорится:
"В храме Фоцзиюане, что на Байшуйшань, бьют два ключа. Восточный
называют горячим, а западный - снежным. Воды этих двух ключей смешиваются
- в восточном такой кипяток, что в его истоке даже палец в воду погрузить
невозможно, но западный его разбавляет, и потом уже температура пригодна
для купания" (Цит. по: Су Ши. Дун-по чжи линь (Лес записей
Дун-по). Шанхай, 1982. С. 7). Пишу ночью в Даньэре В год и-мао, в день шанъюань, я был в Даньэре. Несколько старых книжников явились ко мне со словами: "Прелестная луна, изумительная ночь - не хочет ли господин прогуляться?" Я с радостью последовал за ними. Мы пешком вышли за западную стену, заглянули к буддийским монахам, поплутали по узким переулкам - люди и варвары пестро смешались, продавцы вина и мяса кишмя кишат... Когда я вернулся в скит, пробили уж третью стражу! Ворота были закрыты и все спали сладким сном, пришлось разбудить. Я поставил посох и рассмеялся - будто, что называется, нашел давно потерянное. Меня спросили, почему я смеюсь, но я ничего не ответил. А с Хань Туй-чжи - тоже смешно: выйдя на рыбалку, и ничего не поймав, он решил уйти рыбачить подальше, не подумав о том, что рыбаку ведь вовсе не обязательно ловить одну только большую рыбу! Примеч. Даньэр - имеется
в виду современный уезд Даньсянь, находящийся на Хайнане. Ведет свою историю
от Западной Хань (206 до н. э.-23 н. э.), когда здесь был учрежден военный
округ Даньэрцзюнь, позднее преобразованный в область Даньчжоу. В сунское
время тут было учреждено воеводство Чанхуацзюнь. Су Ши прибыл сюда в 1097
г. Вспоминаю о Ван Цзы-ли Когда ваш покорный слуга был в Сюйчжоу, Ван Цзы-ли и Ван Цзы-минь жили на казенных квартирах и к ним с визитом прибыл шуский житель Чжан Ши-хоу. Оба Вана были тогда молоды - вместе мы играли, как говорится, на свирелях и пили вино в сени цветов абрикоса. На другой год меня перевели служить в Хуанчжоу, и я, сидя за вином, что называется, вдвоем с луною, сложил такие строки:
Это я вспомнил былые пирушки с двумя Ванами. Чжан Ши-хоу - он давно уж умер, а в этом году и Цзы-ли ушел, как говорится, к древним. О, как печально! Примеч. Сюйчжоу -
область, располагавшаяся на территории совр. пров. Хэнань. Су Ши получил
перевод служить в Сюйчжоу в 1077 г. Уличные мальчишки слушают рассказ о Троецарствии Ван Пэн однажды рассказал: "Мальчишки из переулков - совсем бедные, дома шаром покати, я дал им деньги и усадил в круг слушать рассказы о былом. Дошло до дел времен Троецарствия. Как услышали, что Лю Сюань-дэ потерпел поражение - нахмурились, а некоторые даже заплакали; как услышали, что Цао Цао потерпел поражение - обрадовались, загомонили. Отсюда видна разница между благородным мужем и низким человеком. И за сто поколений не изменишь!" Пэн - сын Кая, служил по военной части, был очень сведущ в литературе, в свое время я написал ему эпитафию. Второе имя его - Да-нянь. Примеч. Троецарствие
(Саньго) - легендарный период в китайской истории с 220 по 280 г., когда
после падения династии Восточная Хань (25-220) территория страны оказалась
поделенной между тремя крупными государственными образованиями, называвшимися
Вэй (220-265), Шу-Хань (221-263) и У (229-280) и ведшими между собой непрерывные
войны. По мотивами событий этого периода было создано много прозаических
и поэтических произведений как литературы высокой, так и в простонародных
жанрах - в данном фрагменте, видимо, речь идет об уличном сказителе, за
умеренную плату рассказывающем истории о Троецарствии. Запись о трех правилах продления жизни Отшельник Дун-по, начиная с нынешнего дня и впредь, пьет не более одной чаши [вина] и ест не более одного мясного [блюда]. Если [отшельник] зовет гостей на роскошное угощение, то может превысить [эту норму] в три раза. Меньше - можно, больше - нет. Если же кто зовет меня, то пусть хозяин учтет [мое обыкновение] заранее, а кто ему не последует и превысит - все равно [есть и пить более установленного] не буду. Первое [мое правило] зовется "умиротворенное разделение", это для пестования счастья; второе зовется "расширение желудка", это для пестования пневмы-ци; третье зовется "уменьшение расходов", это для пестования достатка. В восьмую луну третьего года под девизом правления Юань-фу. Примеч. Третий год... Юань-фу - 1100. О лечении глаз и зубов В такой-то год и такой-то день мы с Оуян Шу-би, Чао У-цзю и Чжан Вэнь-цянем вместе были у буддийского алтаря принятия пострига. У меня утомились глаза - болели и темнело во взоре, и я несколько раз промывал их горячей водой. Вэнь-шань сказал: - Глаза не терпят промывания. Коли они болят, надо их беречь. А если зубы болят, надо их трудить. Тут все по-разному. Лечить глаза надо так, как управляют народом, а лечить зубы надо так, как управляют войсками. Управлять народом надо так, как Цао Цань управлял Ци, а управлять войсками надо так, как Шан Ян управлял Цинь. Я нашел это очень глубокомысленным и поспешил записать. Примеч. Оуян Шу-би
- сунский чиновник Оуян Фэй (1047-1113), второе имя Шу-би. Третий сын
великого сунского литератора Оуян Сю (1007-1072), младший брат Оуян Фа
(1040-1085). Официальная биография Оуян Фэя содержится в 319 цзюани сунской
династийной истории. Записываю увиденные во сне стихи Цань-ляо о чае Вчера ночью во сне видел наставника Цань-ляо - он протянул мне стихотворение, я прочитал, а когда проснулся, то и записал. Стихи назывались "Пью чай" и там были две такие строки:
Во сне я спросил: - Огонь - он действительно [каждый раз] новый. Но колодцы-то как могут быть обновиться? - Обычай велит чистить колодцы в цинмин, - был ответ. Достойные стихи. Потому и записываю. Примеч. Ханьши, цинмин - крупнейшие весенние праздники, по европейскому календарю приходящиеся на начало апреля. Ханьши (праздник "холодной пищи") восходит к древнему обычаю обновления огня; в это время на три дня в очагах гасили огонь и питались заранее приготовленными лепешками, молочными продуктами, рыбой. Символом этого праздника была ива: ее ветвями украшали двери домов и паланкины. Цинмин же, или праздник "чистого света", следовал непосредственно за ханьши и с течением времени практически слился с ним в единое целое. Цинмин, зародившийся не ранее III в., был в первую очередь днем поминовения усопших: в этот день китайцы всей семьей приходили на могилы предков, убирали их, возжигали благовония, совершали жертвоприношения. Сон о южном павильоне На одиннадцатый день восьмой луны восьмого года под девизом правления Юань-ю я собрался ко двору, но было еще рано, и я прилег прямо в одежде - и мне приснилось, что я вернулся домой, прошел через сад, поднялся в южный павильон и уселся там. Я увидел каких-то людей - они бродили у земляной насыпи вокруг маленького пруда. Выкопали из земли пару корневищ тростника и с удовольствием стали есть... Я взял кисть и сложил несколько строк, и там были такие: "В южном павильоне сижу, перед глазами шелестят бамбуков сотни, несколько тысяч диких птиц кричат". А когда проснулся - на сердце тревожно, словно потерял что-то. Ведь южный павильон - именно его покойный господин назвал "Лайфэн" ("Куда приходит ветер")! Примеч. Восьмой год... Юань-ю -
1094. Пишу про Ли Янь-лао Ли Янь-лао с Южного пика был изряден поспать. Все уже насытились и играют в шахматы, а Янь-лао все давит изголовье. Уж несколько партий закончат, только тогда он перевернется и спросит: "Это какая партия?" Дун-по как-то сказал ему: "У Янь-лао столик о четырех ножках для шахмат специальный: все клетки там черного цвета. Из былых он с Бянь Шао может поспорить, из недавних он лишь Чэнь Туаню дорогу уступит. Во все времена были и проигрыши и выигрыши, но все они чем-то да отличаются!" У господина Оуяна есть такие строки:
Как похоже! Примеч. Южный пик - одна из пяти
священных гор, Хэншань. Записываю слова Лю-и Недавно Сунь Синь-лао познакомился с господином Оуян Вэнь-чжуном и когда однажды они гуляли, спросил его о литературе. - Нет никакого другого способа, кроме как трудолюбиво читать книги и творить, - был ответ. - Так обретешь мастерство. А ныне люди брезгуют много писать, да к тому же ленятся читать, и чуть какое сочинение появится, просят тех, кто поумнее, растолковать - этак мало кто совершенства достигнет. Ведь если занедужишь, вовсе не обязательно просить других рассмотреть твои болячки, нужно стараться самому увидеть их! В этих словах господин поведал [Сунь Синь-лао] о своем личном опыте; тем слова ценнее. Примеч. Сунь Синь-лао - сунский
чиновник и книжник Сунь Цзюэ (1028-1090), второе имя Синь-лао. В 1049
г. сдал экзамен на степень цзиньши. Служил сверщиком текстов, уездным
секретарем, цензором. Выступил против реформ Ван Ань-ши и был выслан служить
в провинцию. Знаток канонической книги "Чунь цю" ("Вёсны
и осени"). Официальная биография Сунь Цзюэ содержится в 344-й цзюани
сунской династийной истории. Мой одногодок Ма Мэн-дэ Ваш покорный слуга и Ма Мэн-дэ родились в один год и в один месяц, но я старше Ма на восемь дней. Среди тех, кто родился в этом году, нет ни богатых, ни знатных, а уж я и Мэн-дэ и вовсе самые распоследние бедняки. Ну а если взять только меня и его, думаю, Мэн-дэ все же, что называется, нас возглавит. Примеч. Ма Мэн-дэ - один из последователей
Су Ши. Второе имя Чжэн-цин. Жизнь человека - предопределена Я ничего не ищу в мире! Все, что мне нужно - лишь клочок земли в два циня, чтобы можно было сварить кашу, а то, к чему я стремился - этого все равно не достичь. Неужели выбранный мною путь столь труден, что его невозможно пройти? Да, ведь жизнь человека переопределена, и сытости, так же как и успеха, славы, богатства и знатности - всего этого попросту не добьешься. Прощаюсь с Цзы-каем Цзы-кай собрался в Хэбэй и мы вместе добрались до переправы. За день до наступления зимы ему пришел всемилостивейший указ и сразу после праздников Цзы-каю следовало выезжать. Ваш покорный слуга пришел поздравить с праздником, а оказалось - надобно расставаться. Мы задержались за вином, выпили несколько чаш и от огорчения вконец опьянели. На столике я обнаружил лист этой прекрасной бумаги и набросал поспешные записки. Когда Цзы-кай вернется с севера - опять настанет весна! Он выставит мне вина, креветок, фруктов - уж тогда я снова выпью с вами, господин! Примеч. Цзы-кай - сунский чиновник
и историк Цзэн Чжао (1047-1107), второе имя Цзы-кай. Младший брат сунского
вельможи Цзэн Бу (1036-1107). Сызмала усердно учился. Вскоре после успешной
сдачи экзаменов на степень цзиньши (в 1067 г.) был назначен сверщиком
текстов в одно из дворцовых книгохранилищ, а также лектором в столичное
училище Гоцзыцзянь; принимал участие в составлении официальной хроники
правления императоров Жэнь-цзуна и Ин-цзуна; служил в Исторической палате,
потом занимал ряд постов министерского ранга и был назначен в придворную
академию Ханьлиньюань. В 319-й цзюани сунской династийной истории есть
его официальная биография. Прощаюсь с Ван Цзы-чжи На третий день десятого месяца первого года под девизом правления Шао-шэн я прибыл в Хуэйчжоу. Остановился в беседке Сунфэнтин, что у буддийского храма Цзяюсы - сюда, как говорится, приткнулись мои посох и туфли, а птицы и звери, что называется, [со мной] на короткой ноге. На другой год я переселился в походную гостиницу близ реки, где прелестный вид - издали-далеко, как с высокой башни. Я забыл о печали мрачных ущелий, не вспоминал более об испытанных там радостях и горестях - что еще может удивить к югу от гор и к северу от реки? Ван Юань, второе имя Цзы-чжи, цяньчжоуский отшельник, что живет в Хэтяне, не смущаясь дальностью расстояния, навестил меня здесь, остался на семь десятков дней, а потом убыл. Писал отшельник Дун-по. Примеч. Первый год... Шао-шэн -
1094. Слова старика из Танцуня Ли Цзы-юнь, цзиньши из Даньэра, рассказывал: в пятнадцати с небольшим ли от города, в деревне Танцунь жил старик, уже за семьдесят лет, и звали его Юнь-цун ??, и вот он однажды спросил Цзы-юня: "За какие обиды цзайсян тиранит нас [заемными] деньгами на ранние всходы? Это что, властям выгодно?" Цзы-юнь отвечал: "Власти сожалеют, что у народа разный достаток: есть бедные, а есть богатые. Богатые постоянно преумножают свое достояние, бедные же вынуждены занимать и не могут отдать. Вот для того и принят такой закон, чтобы уровнять всех". Юнь-цун засмеялся: "Бедных и богатых не уравнять! С древности так повелось - если уж великое Небо не смогло, неужели же вы сможете?! Бедные и богатые в народе - это как с утварью: бывает толстостенная, бывает тонкостенная. И вот вы хотите отполировать толстостенную, чтобы уравнять с тонкостенной - скорее уж в тонкой дырка образуется, чем с толстостенной что получится!" На третий год под девизом правления Юань-фу Цзы-юнь приезжал ко мне и рассказал эту историю. Согбенный под грузом хвороста может судить о делах правления - это не про таких ли как Юнь-цун сказано? Примеч. Ли Цзы-юнь - сунский книжник
из Даньэра. Он и его младший брат жили в бедности, но усердно учились
и в результате стали весьма образованными людьми. У жилища Ли, на берегу
речушки, были живописные заросли бамбука, и Су Ши, будучи в Даньэре, часто
навещал братьев, чтобы полюбоваться местными пейзажами. Су Ши относился
к Ли с глубоким уважением; они часто пировали вместе. Про то, что Ли Цзы-юнь
выдержал экзамен на степень цзиньши, нам ничего не известно; остается
поверить Су Ши на слово. Отшельник Бай-юнь Чжан Юй из Западного Шу - благородный муж, ушедший от мира. Он путешествовал вместе с моим покойным батюшкой, а жил под горой Миньшань у ручья Байюньси ("Ручей белых облаков") и сам себя называл "Отшельник Бай-юнь". По натуре это был человек строгих правил, особенно внимательно относился к словам и поступкам, с людьми сходился трудно - потому и умер в старости в, как говорится, диком захолустье, не гнался за славой как некоторые. По случаю оказавшись на Сиху, в одном павильоне я увидел написанные им строки: западают в душу! Я велел храмовым монахам выбить их на камне. Примеч. Чжан Юй (XI в.) - сунский
отшельник и эрудит, второе имя Шао-юй. В юности строил большие планы,
много путешествовал в поисках достойных наставников, потом несколько раз
безуспешно пытался сдать экзамены на право занимать чиновничью должность.
В начале годов под девизом правления Бао-юань (1038-1039) подал трону
доклад с рассуждением о пограничных событиях и был назначен на должность
сверщика текстов, но вскоре, разочаровавшись в службе, ушел от мира. Пользовался
большой популярностью и уважением: Вэнь Янь-бо (1006-1097), будучи назначен
управлял Сычуанью (Шу), даже выстроил у ручья Байюньси специальный скит
для Чжан Юя. Императорский двор шесть раз приглашал его приехать в столицу,
но Чжан всякий раз отказывался. Его официальная биография есть в 458-й
цзюани сунской династийной истории. Изменяю моление Гуаньинь В "Сутре о Гуаньинь" говорится: "Моления - они подобны яду. Те, кто хочет нанести вред другим, призывают силу Гуаньинь, а потом это к ним же и возвращается". Отшельник Дун-по говорит: Гуаньинь - это милосердие. Ныне, когда люди молятся, призывая силу Гуаньинь, а потом это к ним же и возвращается - так разве это из-за Гуаньинь? Потому переделал текст так: "Моления - они подобны яду. Те, кто хочет нанести вред другим, призывают силу Гуаньинь, но никому через то ничего не бывает". Примеч. Гуаньинь - Гуаньшиинь, "Созерцающий звуки мира", великий бодхисаттва махаянского буддизма, символ великого сострадания, китайское имя которого является переводом санскритского "Авалокитешвара". Слог "ши" был удален во времена правления танского Тай-цзуна (на троне 627-649), поскольку был, согласно обычаю, табуирован, как входящий в высочайшее имя (императора звали Ли Ши-минь). В Китае Гуаньинь стал известен с периода Западной Цзинь, когда в 286 г. был выполнен перевод "Лотосовой сутры". Распространение культа продолжилось после появления в 406 г. перевода "Сутры Лотоса Благого Закона" с двадцать пятой главой, повествующей о деяниях Авалокитешвары. Наиболее известная среди дхарани (ритуальных текстов) Гуаньинь - "Ом мани падме хум", дхарани, обозначающая сострадание и мудрость. К V-VI вв. культ Гуаньинь стал одним из ведущих направлений китайского буддизма: в это время появляется большое количество разных изображений этого бодхисаттвы и широко распространяются связанные с ним тексты. Надо отметить, что примерно с VIII в. Гуаньинь, ести так можно выразиться, поменял пол с мужского (ранние изображения Гуаньинь - нередко с усами) на женский, что расширило функции бодхисаттвы (богиня-покровительница женщин, материнства, младенцев, чадоподательница) и по популярности вывело ее в первые эшелоны простонародного пантеона. Читаю сутры Дун-по ел мясо и читал сутры. Некто сказал: - Нельзя читать! Тогда Дун-по прополоскал рот водой. - Разве можно очиститься чашкой воды! Дун-по сказал: - Стыд-позор! А шэли смог бы! Примеч. Шэли - буддийский наставник, учитель, достойный быть примером для других (от санскр. аcarya). Записываю историю Ли Жо-чжи В "Истории Цзинь", в разделе "Биографии знахарей" упоминается некий Син Лин. Родители послали его следить за рисовыми посадками. Бык стал пожирать рис, а Лин смотрел и не прогонял его, и когда бык ушел, убрал испорченные им посевы. Родители страшно разгневались на Лина, но тот сказал: "Каждая тварь хочет есть, вот и бык ел - чего ж его было гнать?" Родители разозлились еще пуще: "Ну пусть так, но зачем тогда ты потом исправил попорченное?!" Лин отвечал: "Рис тоже хочет расти". В его словах был смысл. Не из тех ли Лин, что познали дао? Мать Люй И страдала от паралича - не могла ходить, и так продолжалось уже больше десяти лет, когда Лин взялся лечить ее. Сел в нескольких шагах от матери Люя, смежил веки и застыл в молчании. Прошло совсем немного времени, и Лин сказал: "Помоги госпоже встать". "Но она уже больше десяти лет болеет, - возразил Люй. - Как это вы вдруг приказываете поднять ее?!" "Ну а мы все же попробуем". Они вдвоем приподняли матушку и поставили, а спустя самое короткое время отпустили - и женщина вновь смогла ходить сама! Среди приверженцев даосизма есть такие, что пестуют пневму-ци и настолько овладевают ею, что могут передать ци другому человеку. Вот столичный даос Ли Жо-чжи - мог. Он звал это "восполнить ци". Мой средний сын Дай в детстве был хилый и много болел и Жо-чжи, сидя напротив него, "восполнял ци"; Дай ощущал, будто в животе у него всходит сверкающее солнце - становилось теплым тепло. Немудрено: рассказывают, что Жо-чжи однажды у Хуашани встретил удивительного человека, раскрывшего ему секреты Дао. Примеч. Син Лин - персонаж, про
которого действительно есть такая история, записанная в 95-й цзюани "Цзинь
шу" ("Истории [династии] Цзинь"). Запись о даосе Вэнь-чжэне Даос Сюй Вэнь-чжэнь - говорил про себя, что он родом из Вэйчжоу. Без меры пил вино, буйствовал по винным лавкам, мог плевком оживить только что уснувшую рыбу. Пальцами колол как иголками, из простой земли изготавливал снадобья - врачевал недуги с поразительным искусством. Когда господин Оуян Вэнь-чжун управлял Цинчжоу, Вэнь-чжэнь приехал туда и они проводили время в прогулках - и так продолжалось долго, пока [даос] не испросил позволения уйти. А узнав о том, что господин отказался от должности, вновь прибыл в Жунань. Господин устроил его жить за казенный счет, а за хозяина, как говорится, положил быть Бо-хэ и его братьям. В то время господин страдал от болезни ног - они как-то странно искривились, и ни один лекарь не мог дать облегчения. Вэнь-чжэнь научил господина, как разгонять пневму-ци и кровь - сверху и до самого низа, господин последовал его совету: болезнь быстро прошла! И вдруг, в один прекрасный день, [Вэнь-чжэнь] весьма решительно собрался уходить. Господин стал уговаривать его остаться - ни в какую! - Мы с вами, господин, вместе гуляли - в этом мой проступок. Никак не могу больше оставаться с вами! - сказал даос. Господин послал людей проводить его - и действительно, по обеим сторонам дороги стояли люди в железных шапках и с железными посохами, ростом в восемь чи с лишним, ждали Вэнь-чжэня. Вэнь-чжэнь [и эти люди] вышли из города и тут даос попросил деревенского мальчугана понести его короб со снадобьями. Через несколько ли мальчик стал проситься домой, и Вэнь-чжэнь вытащил из волос тыкву-горлянку, маленькую, размером в жужуб, три раза сжал ее в ладони, - потекло вино, - нацедил себе и мальчику по полной пригоршне. Мальчик выпил - прекрасное вино! С тех пор никто больше не слышал о [Вэнь-чжэне], жив ли он, умер ли. А у того мальчика стали буйно расти волосы, но что с ним было дальше, тоже неизвестно. Когда я проезжал через Жуинь, господин [Оуян Вэнь-чжун] рассказал мне обо всем этом. Впоследствии, когда меня сослали в Хуанчжоу, Чжоу Сяо-сунь, начальник тамошнего уезда Хуангансянь, очень маялся ногами, и я, чем черт не шутит, решил передать ему рецепт исцеления Вэнь-чжэня. Через семь дней болезнь пошла на убыль. На второй день одиннадцатой луны шестого года под девизом правления Юань-ю мы сидели ночью с Шу-би и Цзи-мо и я рассказывал им эту историю - она по-прежнему вызывает сильное удивление! Сначала я не хотел ее записывать, но ведь Вэнь-чжэнь - непременно выдающийся человек. Примеч. Вэйчжоу - область, располагалась
на территории совр. пров. Шаньдун. Запись о встрече с удивительным на горе Лофушань Некий чиновник путешествовал по Лофушани - от даосского скита Дусюйгуань к Чаншоу, и по дороге вдруг увидел несколько десятков келий, и на пороге одной сидел даос. При виде процессии он не встал, и наш чиновник в гневе послал людей вразумить его. Но как только посланные подошли ближе - и постройки, и даос растаяли в воздухе! Известно, что гора Лофушань - место необычное, и здесь, похоже, была граница с [миром] удивительным. Людям, что всю жизнь посвятили очищению, и то не всем дано ее видеть, а этот чиновник - кто он такой, что сподобился? Да как еще чиновник, увидев, что даос не встал, мог гневаться? Был столь непочтителен, но видеть был удостоен - это непременно карма прошлой жизни. Примеч. Лофушань - знаменитая и
священная для даосов гора в пров. Гуандун, недалеко от Гуанчжоу, одна
из десяти наиболее почитаемых гор Китая. Здесь, в частности, с 326 по
334 жил и работал знаменитый философ и алхимик Гэ Хун (283/284-343), автор
трактата "Баопу-цзы". До сих пор тут можно видеть очаг, в котором
Гэ Хун выплавлял пилюли бессмертия. В даосской "горной" иерархии
Лофушань числится как "тридцать вторая счастливая земля", на
ней также находятся "седьмые пещерные небеса" (извилистая пещера
с двумя входами, в которой, по преданию, адептам являются даосские божества).
На Лофушани есть и буддийские храмы, всего пять. Дун-по становится бессмертным В те дни, когда меня сослали служить в Хуанчжоу, Цзэн Цзы-гу как раз жил в трауре в Линьчуани - и там умер. Кто-то распустил слух, что я и Цзы-гу опочили в один день - совсем как это было с Ли Чан-цзи, которому прислал вызов Верховный владыка. Несколько позднее эти разговоры дошли и до покойного императора, и он стал расспрашивать Пу Цзун-мэна (он был из Шу), а потом долго вздыхал в сожалении. А вот теперь меня перевели служить на Хайнань, и снова пошли слухи, что, де, я обрел дао - сел в маленькую лодочку, уплыл в море и не вернулся. Вся столица об этом говорила, про то мне сын в письме рассказал. Недавно приехал человек из Хуанчжоу и рассказал, что тамошний начальник области Хэ Шу ?? говорит, будто я уехал в Даньэр и там в один прекрасный день исчез, только одна пустая даосская одежа осталась - ясно, что я, как говорится, стал гостем Верховного! За свою жизнь я столько слышал разговоров [о себе] - множество! Видно, в этом мы с Хань Туй-чжи похожи. Судьба моя, как говорится, среди звезд, а тело бренное - в обители святой. Ведь есть же у [Туй-чжи] стихи: "Жизни моей счастливая пора расположением луны, созвездий определена". И еще: "Не совершил прекрасного, чтобы быть на слуху, не сделал и дурного, чтобы о том судачили". Так и обо мне злословят: то ли я умер, то ли вознесся к бессмертным - ясно, что слова Туй-чжи вовсе не пустые! Примеч. Когда меня сослали служить в Хуанчжоу
- это случилось в 1080 г. Пуе Хуан Лай Сянь-фа, простолюдин из Цяньчжоу, рассказывал, что в Ляньчжоу во времена Пяти Династий жил пуе Хуан Сунь. Пуе служил при дворе Южной Хань и еще не старым попросился в отставку. В один прекрасный день он внезапно куда-то исчез - никто не знал, жив ли, умер ли. Сын и внук тогда заказали его портрет и стали служить [как покойному]. Прошло тридцать два года - и [Хуан] вернулся домой. Уселся на возвышении, кликнул домашних. А сына его дома в то время не было и [к Хуану] вышел внук. Хуан взял кисть и написал на стене:
Отбросил кисть и пошел к выходу, не пожелал остаться. Вернулся сын и стал расспрашивать, как выглядел гость. - Очень похоже на портрет, что в нашем домашнем храме, - отвечал внук. Эта история передается у Хуанов из поколения в поколение, а по службе они продвинулись высоко. Примеч. Пуе - чиновничья должность.
Была учреждена еще при Цинь. В сунское время - заместитель руководителя
одного из шести департаментов, входивших в состав Управления департаментов
Шаншушэн. Запись о душе умершей Цинь Тай-сюй рассказывал. Простолюдин из Баоина выдавал дочь замуж и позвал гостей. Когда вино, как говорится, дошло до середины, один из приглашенных встал и вышел за ворота. Хозяин поспешил следом: гость, будто совершенно пьяный, брел прямо к воде, вот-вот свалится! Хозяин подбежал к нему, схватил за плечо. - Какая-то женщина позвала меня, она читала стихи, - сказал гость. - Там говорилось:
И я слепо пошел к ней, не видя, что там вода! Тут и сам гость уже перестал слышать женщину, [что звала его]. Однажды ночью мы заговорили о душах умерших и Цань-ляо высоко оценил [эту историю], а я записал ее для забавы. Примеч. Цинь Тай-су - сунский чиновник
и поэт Цинь Гуань (1049-1100), одно из вторых имен которого было Тай-сюй
(другое - Шао-ю). В 1085 г. выдержал экзамены на степень цзиньши и был
назначен на должность уездного секретаря. Позднее Су Ши, который очень
ценил его стихи, говоря, что у Цинь Гуаня талант Цюй Юаня и Сун Юя, представил
его ко двору и Цинь Гуань получил должность преподавателя в столичном
училище Тайсюэ. Официальная биография Цинь Гуаня есть в 444-й цзюани сунской
династийной истории. Даос Чжан И-цзянь Когда в восемь лет я пошел в начальную школу, наставником там был даос Чжан И-цзянь. Из сотни соседских ребятишек, [ходивших к нему учиться,] даос отличал лишь меня и Чэнь Тай-чу. Тай-чу был из Мэйшани, сын колодезных дел мастера. Я подрос, ревностно учился день за днем, и в результате, как говорится, [мое имя] написали на бамбуке на экзаменах цзиньши, а Тай-чу стал мелким окружным чиновником. Позднее, когда меня перевели служить в Хуанчжоу, из Шу приехал мэйшаньский даос Лу Вэй-чжун и рассказал, что Тай-чу, что называется, уже освободился от тела! Когда шуский житель У Ши-дао стал начальником области Ханьчжоу, Тай-чу приехал к нему, в назначенное время попал на прием к Ши-дао и, попросив одежды, еды и денег, потом откланялся. Все, что ему дал [Ши-дао, Тай-чу] без остатка раздал нищим на городском рынке, вернулся, сел под воротами [Ши-дао] и - умер. Ши-дао послал странников вынести его тело на пустырь и там сжечь. - Да кто такой этот даос, что мы должны целый день тратить, нести его вон куда! - стали ругаться стражники. Тут Тай-чу легко улыбнулся и открыл глаза. - Не буду вас затруднять, - сказал он, встал и дошел до моста Цзиньяньцяо, где опять уселся, скрестив ноги, и опочил. После того как тело сожгли, горожане видели даоса Чэня - далеко-далеко - прогуливающимся в небе по облаках. Примеч. Мэйшань - Мэйшаньсянь,
родной уезд Су Ши, располагался на территории совр. пров. Сычуань. По поводу "дополняющих голос" В миру встречаются, что называется, дополняющие голос - в большинстве всё служанки, жены, люди подлого сословия, а коли [встречаются среди них] дряхлые или больные, то вскоре [после этого] обязательно умирают. Голоса, которыми они говорят, - это в точности голоса умерших, а еще [такие люди] могут знать людские тайны. Но все это неправда - разве может душа умершего вселиться в [живого] человека? Вот некогда был один уехавший далеко из дому человек, и он, желая посмотреть, сколь жена его любит, взял золотую шпильку и спрятал ее в стене, а жене сказать забыл. В пути тот человек заболел, был уже при смерти, и рассказал [о шпильке] своему слуге, а потом смерть отступила. [Но его жена] вдруг услышала раздающийся в пустоте голос - в точности ее муж! "Я умер, - [прозвучали слова.] - А если не веришь, то золотая шпилька там-то и там-то". Жена его поискала [в указанном месте], нашла шпильку и одела траур. А вскоре муж вернулся - и она сочла его за душу умершего. Примеч. Дополняющие голос - т. е. люди, в тела которых вселяются души умерших или духи и потом говорят их устами. Что сказали три старца Однажды встретились три старца, и некто спросил их про возраст. Один отвечал: - Сколько мне лет - этого я и сам не помню, но только когда я был юношей, то знался с Паньгу. Второй отвечал: - Когда из морей поднимались земли с тутовыми деревьями, я бросил наземь первую счетную бирку. С тех пор те бирки заполнили целых десять комнат. Третий отвечал: - Я ел персики и бросил первую косточку к подножию горы Куньлунь. С тех пор [куча косточек от съеденным мною персиков] сравнялась с горой. А я так рассужу: вот эти три старика - чем они отличаются от поденок, что живут лишь от рассвета и до заката? Примеч. Паньгу - мифический персонаж,
в глубокой древности удерживавший небо и землю на достаточном расстоянии
друг от друга все то время, которое им понадобилось для того, чтобы стать
достаточно прочными и не соединиться вновь в первоначальном хаосе. "Небо
и земля пребывали в хаосе, подобном содержимому куриного яйца, тогда-то
и родился Паньгу. Спустя восемнадцать тысяч лет начала создаваться вселенная,
чистое начало ян образовало небо, мутное начало инь образовало землю.
Паньгу же находился в середине и менял свой облик по девять раз в день.
На небе стал он духом, на земле - святым. Небо каждый раз поднималось
на один чжан и земля становилась толще на один чжан, и Паньгу тоже вырастал
на чжан в день. Так продолжалось восемнадцать тысяч лет, пока небо не
поднялось очень высоко, земля же опустилась очень низко, а Паньгу не вытянулся
до огромных размеров. Потому-то земля отстоит от неба на девяносто тысяч
ли" ("Тай-пин юй лань", цз. 2. Перевод Б. Л. Рифитина).
Даос Эр Чжу выплавляет киноварную пилюлю На закате жизни даос Эр Чжу поселился в Мэйшани и оттого жители Шу многое знают о его делах. Сам он рассказывал, что наставник оставил ему такую запись: "Впоследствии найдешь в потоке белый камень и вознесешься ты к бессмертным". И хоть Эр Чжу рассказывал об этом, но сам не знал, о чем идет речь. Потом он покинул Мэйшань и приехал в Фучжоу: ему полюбилась добываемая там киноварь - хоть и мелкая, вся формой похожая на наконечник стрелы, но зато кристально чистая, без примеси земли и камней. И Эр Чжу перестал заниматься выплавлением пилюли бессмертия. А через несколько лет в местечке Байши, на границе Фучжоу, он вознесся к бессмертным - отсюда видно, что слова наставника даоса вовсе не пустые! Я неоднократно слышал, как убеленный сединами старейшина рассказывал эту историю, но имени его не записал - такая досада! В "Бэнь цао" говорится, что киноварь добывают в Фулингу, и Тао Инь-цзюй поясняет, что Фулингу - это Фучжоу. Теперь-то уж тут такой киновари нет, но я слышал от тех, кто хорошо знает Фучжоу, что местные собиратели трав нет-нет да и находят ее. Но ныне особо ценится киноварь из Чэньчжоу и Цзиньчжоу, потому [в Фучжоу] ее ищут мало. Написал спонтанно, читая "Бэнь цао". Примеч. Эр Чжу - танский даос Эр
Чжу-дун, прозвище Гуйу-цзы. По легенде познал дао, встретив на дороге,
во время странствий, необычайного человека. После этого осел в Чэнду,
где, в частности, на рынке купил кусок киновари за сто двадцать тысяч
монет, вызвав удивление и у окружающих, и у властей. Поскольку ему было
предсказано, что бессмертным Эр Чжу станет только после того, как добудет
"белый камень", постоянно искал на мелководье Янцзы тот самый
камень, но - безуспешно, пока наконец, будучи в Фучжоу, не встретил рыбака,
который искомый камень ему продал. Тогда-то Эр Чжу и смог закончить составление
эликсира бессмертия, чем давно уже занимался. Фамилия рыбака, кстати,
была Ши, то есть "камень". Брошенный в могиле ребенок дышит жабьим духом Когда Фу Янь-го был в Циншэ, в Хэбэе разразился страшный голод и люди наперебой бежали оттуда. Одна семейная пара с младенцем на руках до такой степени претерпела от бедствия, что стал ясно: всем не выжить - и тогда было решено оставить ребенка в пустой могиле слева от дороги. Когда год спустя они возвращались в родные места, то проходя мимо могилы, хотели было забрать косточки сына - а мальчик, оказывается, жив! Упитанный, здоровый, совсем как в те времена, когда еще не было голода - увидел отца с матерью и пополз к ним на четвереньках. [Родители] осмотрели могилу: пусто - лишь в стенке дыра, круглая и ровная будто крысиный ход. Тут из дыры показалась серая жаба, размером в колесо от телеги, дышит: пых-пых - вылезла в могилу. Стало ясно, что когда мальчик был в могиле, он все время дышал ее дыханием, оттого, хоть и не ел ничего, а остался здоров. С тех пор [мальчик] по-прежнему ничего не ел, и лет в шесть-семь тело его было белое и гладкое как нефрит. Взяв мальчика, отец его отправился в столицу, чтобы показать мальчика известному детскому врачевателю Чжан Цзин-куану. Чжан сказал: - Тварь, что так дышит и может зарываться в землю, вроде огромной змеи-лягушки. Роет землю и оттого не способна есть, а раз не есть - значит, долголетняя. Да это тысячелетняя лягушка! Теперь [вашему сыну] не нужны лекарства, а если он не будет есть и не женится - определенно, когда вырастет, он познает дао! Отец радостно подхватил мальчика и ушел, и что с ними стало дальше, неизвестно. Мне эту историю рассказал Чжан - кажется, на шестой год под девизом правления Цзя-ю. Примеч. Фу Янь-го - сунский сановник
Фу Би (1004-1083), второе имя Янь-го. Неоднократно занимал при дворе посты
министерского ранга. До 1055 г. служил в провинциях - был, в частности,
начальником ряда областей и генерал-губернатором с особыми полномочиями
(аньфуши). В 1062 г. за заслуги перед двором Фу Би был пожалован
титул Чжэнго-гун. В середине годов под девизом правления Цин-ли (1041-1048)
Фу Би был послан служить начальником области Цинчжоу (Хэбэй), где в это
время случилось большое наводнение, за которым последовал голод; Фу Би
бросил все силы на борьбу с последствиями бедствия и всячески заботился
о потерпевших (открыл казенные амбары с зерном, поселил лишившихся крова
в казенных домах, а также в буддийских храмах и даосских скитах и пр.;
на другой год случился богатый урожай, и Фу Би отправил пострадавших на
родину, выдав им достаточно зерна для посевов; согласно статистике того
времени, усилиями Фу Би было спасено около полумиллиона человек), и именно
об этом периоде его жизни и идет речь в данном фрагменте. Официальная
биография Фу Би содержится в 313-й цзюани сунской династийной истории. Чжумуфо В уезде Циншэньсянь, что в области Мэйчжоу, у дороги стоит маленькая буддийская кумирня, в простонародье ее называют "Чжумуфо" - "Будда Мать-Свинья". Говорят, сто лет назад именно тут здесь улеглась свиноматка и превратилась в источник, в водах его плескались два карпа, их звали "свинодракончики". Жители Шу назвали ту свинью их матерью, а над источником возвели буддийский храм - отсюда и название. Воды источника струятся по камням и глубиной не более двух чи, даже в сильную засуху не пересыхают, а вот два карпа исчезли. Но я однажды их видел и рассказал об этом Ван Юаню, старшему брату моей жены. Юань смотрел с глубоким подозрением: решил, что я его обманываю. Я не мог смириться с тем, что Юань мне не верит, привел его к источнику и сказал: "Если я не вру, карпы появятся вновь". И вскоре они появились. Юань страшно перепугался, пал на колени, моля о прощении, и быстро ушел. Это место, где обитает удивительное. Некий Вэнь Цзи из Циншэньсяня в поисках лекаря для больного отца ночью проходил мимо того места и некая женщина с высокой прической и с цинем в руках пригласила его в кумирню. Цзи стал отказываться: отец недугует, никак не могу, - но женщина умолила его остаться, а отпустила лишь с рассветом. Не отошел Цзи и нескольких ли [от кумирни], как увидел на обочине убитого разбойниками человека - вид жуткий, тело еще не остыло! А ведь на его месте мог быть сам Цзи. Источник тот в пяти с небольшим ли на юг от селения Шифочжэнь, в двадцати пяти ли от Циншэня. Примеч. Циншэньсянь - уезд, располагался на территории совр. пров. Сычуань (ниже названной "Шу"), в сунское время входил в состав родной области Су Ши - Мэйчжоу. Дарую титула гуна горе Тайбайшань Когда я служил в Фуфэне - давно - в один год навалилась страшная засуха, и я спросил одного старика, где в границах области можно совершить моления. - Гора Тайбайшань - она очень чудотворящая, с древности еще не было ни одного безответного моления, - отвечал тот. - Но вот недавно управлять областью был назначен Сян Чуань-ши и он пожаловал духу горы титул Цзиминь-хоу. С тех пор моления остаются без ответа, а в чем тут дело - никто не знает. Я задумался. Взялся листать "Тан хуэй яо", смотрю - а там сказано: "На четырнадцатый год под девизом правления Тянь-бао маг подал на высочайшее имя [доклад], говоря, что в пещере Цзиньсиндун, что на Тайбайшани, есть драгоценные амулеты и волшебные снадобья, и туда послали чиновников и добыли [все это], а духу горы даровали титул Линъин-гуна". После этого я и понял, что же вызвало неудовольствие духа. Доложил начальнику области: надобно послать чиновников для вознесения молитв и, если дух согласится, то следует восстановить титул гуна, и тогда-то в области появится вода, словно из откупоренной бутылки. Еще не успели ничего сделать, как поднялся свирепый ветер - знамена и пологи так и замелькали в воздухе, будто наяву явился людям Будда! А потом хлынул сильный дождь - лил три дня напролет, и в том году случился богатый урожай. И я изготовил бамбуковые таблички, на которых подробно описал эту историю и присвоил [духу горы] титул Минъин-гуна. Потом еще раз переписал - на бумаге, а бумагу сжег в кумирне [духа горы]. В день совершения жертвоприношений появилась белая мышь длиной в чи с лишним - пробежала по уставленному вином и фруктами алтарю, пискнула, но ничего не тронула. - Это дракон! - сказал сведущий старик. А был тогда седьмой год под девизом правления Цзя-ю. Примеч. Когда я служил в Фуфэне...
- В 1061 г. Су Ши был переведен на службу в Фэнсянь (здесь названный Фуфэном)
на должность паньгуаня (помощник начальника ведомства, к обязанностям
которого относились разбор дел и вынесение решений). Сунь Бянь встречает удивительного человека Среди тех, кто из Пэншани, что в Мэй[чжоу], [сдавал экзамены] на цзиньши, был Сун Чоу - некогда он проходил испытания вместе с цаньчжи чжэнши Сунь Бянем, [второе имя] Мэн-дэ. Они достигли Хуаиня, и тут пошел сильный снег. Небо еще не прояснилось, когда [Сун и Сунь] добрались до подножия горы Хуашань и там был вестовой холмик, а на нем - табличка с надписью "Маонюйфэн" ("Пик волосатой женщины"). У холмика сидела старуха: волосы белее снега, а вид такой, будто ей вовсе не холодно. На дороге - ни души, откуда старуха взялась - непонятно, и на снегу - ни следочка. Сунь и Сун проехали несколько сотен шагов и Сун первый миновал старуху: подивился ее виду и двинулся дальше, не оглянувшись ни разу. А Сунь остановился, не побрезговал, заговорил, отцепил от седла несколько сотен монет и подарил ей, а потом поспешно нагнал Суна и стал толковать ему, [какая эта старуха удивительная]. Сун изумился, повернул назад, стал искать - пропала без следа! В том году Сунь прошел на экзаменах третьим по списку, а Сун состарился и умер, так ничего не достигнув. В Шу многие знают эту историю. Примеч. Сунь Бянь (Мэн-дэ 996-1064)
- сунский сановник и книжник. Из потомственной семьи конфуцианцев-библиофилов:
шесть поколений его предков собирали редкие книги. В 1030 г. действительно
выдержал экзамен на степень цзиньши, тогда же взял имя Бянь (первоначальное
имя Суня - Гуань), после чего начал успешно служить: был членом придворной
академии Ханьлиньюань, членом цензората, а в 1060 г. был назначен на пост
цаньчжи чжэнши (советник и помощник первого министра). Официальная
биография Сунь Бяня есть в 292-й цзюани сунской династийной истории. Искусство продления жизни С тех пор, как я стал служить в столице, до меня во множестве доходили слухи о том, что даосы владеют искусством продления жизни. Такие как Чжао Бао-и, Сюй Дэн, Чжан Юань-мэн - все они приблизились к ста годам, но в конце концов все же умерли, как самые простые люди. Приехав в Хуанчжоу, я услышал, что в Фугуане есть Чжу Юань-цзин, человек в высшей степени необычный. Множство знатных людей почитало его как наставника, но и [Чжу] в конце концов заболел, а когда умирал, очень мучался. [Чжу] однако и в самом деле владел "искусством желтого-белого", но его снадобья и золото конфисковали власти. Даже и не знаю: неужели в мире и вправду нет больше необычайных людей? Или есть, но люди про них не знают, а эти все - вовсе не такие? Непонятно, можно ли верить древним записям об удивительных людях. И если нет, то все эти вот - они не так уж от древних и отличаются, а просто авторы [древних] записей этак все исказили-приукрасили? Примеч. "Искусство желтого-белого" - т. е. даосские алхимические способы превращения предметов в золото и серебро, путем воздействия на них особыми тайными химическими составами. Служанка из дома Ши Чуна Ван Дунь гостил в доме Ши Чуна. После каждого посещения уборной он менял одежду на свежую, с крайне недовольным лицом. Убиравшая отхожее место служанка заметила: "Этот господин - он способен стать разбойником!" Служанка - та понимала в людях, а вот Чун, поставивший ее работать в уборной - он, получается, в людях вовсе не разбирался. Примеч. Ши Чун (249-300) - западноцзиньский
богач. Служил начальником областей (например, в 290 г.), а состояние нажил
на торговле. Соперничал в богатстве с цзиньским военачальником Ван Каем,
но Ван так и не смог победить, хотя ему помогал сам император. Погиб во
время "смуты восьми князей". В биографии Ван Дуня из цзиньской
династийной истории говорится, что у Ши Чуна в доме было настолько богато,
что при входе в уборную постоянно дежурило более десяти служанок, все
отборные красавицы, а посетившим уборную тут же предлагали переодеть свежее
платье. Разбойник не отнимает вино сюцая Сина Син Сы-шунь был старый конфуцианец из Цзиньлина. В годы под девизом правления Хуан-ю он торговал вином в Цзянчжоу и [местные] жители, [до сих пор] таких просвещенных [людей] не встречавшие, наперебой ему радовались. А в те годы в Цзян[чжоу] разбойников развелось видимо-невидимо. Один чиновник причалил лодку, что называется, у винного фонаря, повстречал там Сы-шуня и провел с ним много времени во взаимном удовольствии, и Сы-шунь подарил ему десять чайников своего вина. Позднее [этого чиновника] схватили разбойники - где-то на границе Ци[чжоу] и Хуан[чжоу] - и начали было пить то вино, как вдруг [их главарь] вскричал в испуге: - Это ведь вино сюцая Сина! Чиновник сообразил, в чем тут дело, и слегка приврал: - Да, а я, ничтожный, - его родственник. Разбойники стали ему кланяться: - Такие, как мы, не смеют грабить родню уважаемого Сина! - И возвратили все, что отняли, а потом попросили: - Увидите Сина, так не говорите ему ни слова! Сы-шуню тогда было семьдесят два года, в день он мог пройти две сотни ли и в самый жаркий летний день его не мучала жажда - верно, потому что он никогда не запивал еду водой. Примеч. Цзиньлин - старое название
совр. города Нанкина.
|
|||
Про копирайты: | |||
© И. А.
Алимов, 2005. Все права на все материалы, тексты и изображения, представленные на данном сайте, за исключением особо оговоренных случаев, принадлежат И. А. Алимову. Никакие материалы, тексты и изображения с данного сайта не могут быть никоим образом использованы без ведома и разрешения владельца авторских прав. |