Речь 16
Доброе время суток, спасибо, что приперлись и можете даже конспектировать, а для особо ленивых я потом расшифрую эту речь в буквах, потому что все пишется на магнитофон.Когда в прошлый раз я бегом покидал эту обшарпанную, но крайне гостеприимную аудиторию, где уже который год несу добро в массы и неуклонно повышаю ваш культурный уровень, пожелавшие остаться неизвестными поклонники и частично уже явные мои последователи швырнули в меня двенадцатью с половиной килограммами книг и некоторые особо увесистые тома с остро отточенными корешками, достигнувши цели, породили во мне мысли и концепции, которыми я и спешу сегодня с вами с присущей мне щедростью поделиться. Как обычно, я делал заметки на обрывках бумаги, доставшихся мне в наследство от всяких выдающихся текстовиков различного веса и объема, и сейчас, как следует покопавшись в карманах, я изыщу эти самые заметки — и из скудных, но емких тезисов легко и эффектно произведу на свет речь, полную искрометных суждений, тончайших наблюдений и весьма фундированных выводов, а уж вам решать, что с этим всем делать, потому что тружусь я исключительно ради вас, тем более что многие из вас заметно выросли (в разных смыслах) с момента нашей прошлой встречи, а некоторые даже потолстели.
И еще ко мне пришли на днях русскоязычные текстовики, именующие себя фантастами, и принесли с собой полно водки и решили со мной побеседовать. Оно и понятно — у творцов накопилась масса вопросов, которые они не сочли возможным доверить бумаге, справедливо полагая, что бумага может затеряться. Наш разговор затянулся далеко за полночь и текстовики три раза ходили в ларек еще за водкой, но главный их вопрос я, совершенно не боясь последствий, сформулировал бы так: отчего мы — фантасты? То есть почему вот они — не фантасты, а мы — вдруг фантасты?
Хороший вопрос! Своевременный, хотя и несколько запоздавший.
Я обещал ответить на него завтра, то есть сегодня, что и сделаю. А вы думали! Вопрос этот тоже меня подтолкнул.
Я так скажу: молодость дана не каждому, но каждому дана возможность ошибаться. И это прекрасно, это замечательно, это местами сшибает с ног и повергает в трепет. Но к великому сожалению — это же заносит черт знает куда, слепит в прошлом проницательный взор и дает по мозгам. Вот я вспомнил в связи со сказанным выше об одной книжке, которой особо ретивый последователь попал мне прямо в лоб и даже шрам остался, а книжка эта называется безо всяких претензий — «Паутина» и принадлежит клавиатуре текстовика по имени Мерси Шелли. Не могу сказать, что я прочитал книжку — это вообще, как вы уже давно заметили, не мой профиль — однако кучу впечатлений поимел, и поэтому русскоязычные текстовики совершенно не должны заблуждаться относительно своего места, роли и названия: сейчас все будет. Вы поймите, на нашем жизненном пути случаются такие тексты — я говорю именно о текстах, что понятно каждому здравомыслящему человеку, — так вот, тексты, написанные с некоей изначальной мыслью или, если хотите, идеей, овладевшей автором полностью и без остатка по той или иной причине, среди которых самой безобидной будет, например, насморк, а о более глобальных я здесь умолчу, дабы вы все (или хотя бы некоторые из вас) хоть на какое-то время остались интеллектуально сохранными. Клавиатурой автора «Паутины» овладела крайне небанальная мысль написать великое. Явное новаторство, что и говорить! Взгляните на свои книжные полки (у кого они есть) и оцените по достоинству тысячи и еще раз тысячи текстовиков предшествующих времен, ни одному из которых в голову не пришла такая простая, ясная и явно прогрессивная мысль: написать великое! Задумайтесь: на что эти текстовики, которых мы чисто по недоразумению называем классиками, потратили свое и ваше время? Куда употребили невообразимое количество букв и знаков препинания, а также картинки, которые художники по недомыслию нарисовали к иным из их упаднических текстов? Тут и двух, и трех, и даже четырех мнений быть не может, потому что написать великое по плечу только одному автору, и теперь мы знаем его гордое, простое и безыскусное имя: Мерси Шелли. Наш смелый и дико талантливый автор на протяжении каких-то четырехсот с небольшим, а именно — еще тридцати семи страниц непринужденно и с природной грацией разъяснил всем буквально все, назвал мириады вещей присущими только им именами и показал, кому и как следует жить и даже поживать. В каждой букве этого знаменательного текста мы видим нарастающее новаторство: автор рассуждает о, казалось бы, знакомых каждому вещах и предметах так, будто никто, никогда и нигде до него этого не делал и плодов своих робких рассуждений никаким способом не фиксировал, и это правильно, ибо, глядя на ваши глубокомысленные лица, я тоже иногда думаю, будто среднестатистический читатель русскоязычных текстов — половозрелый идиот, остро нуждающийся не только в слюнявчике, но и в объяснении сути таких тотально неведомых ему вещей, как ложка, вилка и сливной бачок при унитазе, и автор «Паутины» решительно и даже бесстрашно берет в свои руки клавиатуру, дабы бешеным потоком байт, переходящих в килобайты, закономерно сливающихся в мегабайты, поправить это вопиющее положение вещей. Справедливо! Писал ли хоть один Толстой про то, о чем сказано в тексте Мерси Шелли? Сумел ли Чехов, не говоря уже о каком-то там М. Фрае или В. Головачеве, зайти в наитии новаторства так далеко, чтобы открыть всем и каждому новые и одновременно хорошо забытые имена восточных текстовиков Ли По и Ту Фу? Был ли так недюжинно свободен Бунин или тот же Островский, что подарил нам «КЗС», от мира и сознания, чтобы иметь право так правдиво гордиться кровной свободой, как это делает Мерси Шелли? Нет, все эти люди — сынки у ног автора «Паутины» и мы должны до полного посинения подбрасывать его к потолку, дабы выразить хоть малую толику нашего восхищения тем стойким духом, каковой единственно и провел Шелли сквозь череду свирепых сражений, а если сражения сами собой не случались, то наш автор смело развязывал их в одностороннем порядке! Битва! Battle! Перед искушенным взглядом вдумчивого, жаждущего алкнуть истинных знаний читателя проносятся вереницы убедительных образов, красочных сцен и картин, и к концу чтения текста читатель оказывается под завязку забит самыми разнообразными, до сих пор нигде не встречавшимися ему сведениями — вплоть до сложной, наболевшей и так волнующей мировую общественность проблемы гомосексуализма русскоязычного текстовика С. Лукьяненко, к которой еще никто — никто! — не догадался подступиться, а наш автор решает ее в паре абзацев и идет дальше, к новым высотам и свершениям. На наших одуревших от новых впечатлений глазах неимоверно талантливый и широко мыслящий автор «Паутины» буквально на пустом месте создает вопрос или проблему, доводит ее до катарсиса и эффектно разрешает — словно бывалый ветеринар молодому коту скальпелем по яйцам полоснул. Вот как надо набивать, господа сочинители, а что при этом проскакивают «двое старушек» и так далее, так ведь кто из нас не без греха? Кто? Выйдите вперед! Нету?.. И к тому же — как знать: быть может, и в этом словосочетании мы имеем яркий пример удивительного новаторства автора, который тем самым тонко намекает нам, что при достижении определенного возраста представительницы женской части человечества, то есть самки, выходят за какие-либо гендерные пределы и тут как раз и кроется самая большая надежда населения Земли в борьбе за светлое будущее! Хочу верить — опять хочу! — что Мерси Шелли разовьет данную архиважную тему в последующих клавиатурных упражнениях и ни в коем разе не оставит своего читателя (а его просто полно — кишмя кишит! так и бегает, снует) один на один с закономерно возникающим вопросом.
Величайший текст из всех тех, которые я не читал! И я вот с этой самой трибуны предрекаю «Паутине» звездный дождь из разнокалиберных фантастических премий, начиная с «Дебюта» и заканчивая личным поцелуем Президента в лоб, а еще лучше было бы включить этот текст в федеральную программу книгоиздания и обеспечить его присутствие в каждой сельской библиотеке, не говоря о научных.
И после этого вы меня еще спрашиваете, отчего это вот вы — фантасты, а вот они — не фантасты? Стыдитесь, русскоязычные текстовики, их фэны, фены, сочувствующие, группа поддержки, а также оргкомитеты фестивалей, конгрессов и семинаров! Поднимите веки, раскройте глаза, прочистите уши специально продающимися в аптеках ваших городов палочками с ватными тампонами, принюхайтесь и — внимайте! И прекратите — слышите? прекратите! — даже думать о том, чтобы наброситься с кулаками признательности на Мерси Шелли, буде таковой вам где-то случайно попадется: покушаясь на него, вы покушаетесь на главное, чистое, умное, светлое, новаторское, прогрессивное, и оно вам еще не раз понадобится в самых разных жизненных ситуациях, а вот тогда вы и скажете мне спасибо за то, что я вовремя предупредил вас!
Понимаете теперь?
Идите и думайте!
Я кончил.
Благодарю за внимание и аплодисменты.
Речь 17
Дамы и девушки, господа и господинчики, текстовики и некоторое количество так называемых литературных критиков, затесавшихся в ваши стройные взволнованные ряды, а также плотная, отдельно стоящая группа редакторов — главных и не очень — периодических изданий, печатающих русскоязычные тексты, плюс к тому все те, кто знает буквы и умеет при необходимости складывать их в слова! Я вас категорически приветствую! Извините, коли не смог всех перечислить поименно, но вас тут так до фига набилось и даже стоит в проходах и свешивается с галерки, что душа моя радуется, а сердце вдохновенно стучит и поет, и пусть этим занимается комитет по статистике или кому там положено вас всех вовремя сосчитать. Итак!
В самых первых предложениях моей простой и понятной любому думающему даже спинным мозгом существу — хоть с Альфы Центавры или из какой другой задницы — речи хочу вас всех тотально обрадовать: я по-прежнему с вами, жив и практически здоров, а если кто и захочет выйти меня вон, так это очень даже вряд ли, ибо моя миссия стоит гораздо выше банальных устремлений удалить в моем лице светлое, вечное и крайне доброе, так что даже и не пытайтесь, а лучше засуньте руки в карманы по самый локоть, если вы не в состоянии конспектировать, не говоря уже о том, что не мешайте слушать другим: им это необходимо, взгляните на их горящие глаза! Взглянули? Отлично.
Сегодня я смело и непредвзято пройдусь по тайнам творчества, и если после этого у русскоязычных текстовиков останутся хоть какие-то сомнения в том, как надо, — что ж, таким лицам уже можно смело выкинуть в окно клавиатуру, обвязав ее мышью, а следом отправить системный блок, монитор и прочую полезную периферию. Облегчите свой и чужой быт, разгребите книг завалы и шкафов перетрясите, после чего ступайте в дворники и немедленно начинайте приносить пользу, не вывихивая мозг ни себе, ни окружающим, прошу вас! Насколько это важно — вы поймете потом, ибо потомки непременно воздадут вам по заслугам и по другим местам и точкам, но вы этого уже не почувствуете, так что поверьте мне прямо сейчас на слово, тем паче, что мне верить можно, нужно и буквально необходимо, ибо если я сейчас начну перечислять всех тех, кто до вас уже неоднократно и весьма успешно мне верил, мы не уйдем отсюда до начала следующего квартала, а время ждать не имеет обыкновения, что ему крайне свойственно. Все следовавшие моим проникающим в мозг советам поднялись до необычайных высот, откуда и упасть не стыдно, поэтому пожалеем время, себя, меня и очкастого мальчика в третьем ряду, неукротимо заснувшего две минуты назад, — а те, кто не верит, выйдете прямо сейчас! — и перейдем к делу. И никто — вы слышите: никто! — не посмеет упрекнуть меня в предвзятости, или не дай Бог, еще в каких глупостях, не свойственных мне уже с пеленок. Моими устами постоянно глаголят прописные истины.
Давайте немного пофантазируем, пораскинем мозгом и внимательнейшим образом проследим, что из этого может проистечь. Итак, что мы имеем? Мы имеем мужскую особь лет скорее юных, охваченную небанальной, но светлой целью поделиться с широкими массами красотой души, ловкостью замыслов и потрясающей глубиной мыслей, то есть, говоря иными словами, перед нами человек, совершенно готовый влиться в сплоченные ряды русскоязычных текстовиков-фантастов и заработать притом немного денег. Деньги — тлен, но такова суровая реальность и неблагодарные будни, ведь одни расходные материалы, не говоря уже о просветляющей водке с пивом, требуют неимоверного ресурса. Дело за малым: как нашей особи достичь чаемого, как ей влиться, как бесперебойно заставить работать извечную формулу «тиражи-бабки-тиражи»? Это не так уж и сложно. Сейчас в нескольких емких абзацах все доступно объясню.
Перво-наперво — образование. Там и сям напряженно и даже с пеной у рта спорят, должен ли русскоязычный текстовик, пожелавший стать фантастом, иметь образование, и если да — то какое. Мне эти споры, право же, странны, они кажутся мне дикими, напрасно отнимающими время и занимающими умы, потому как ответ со всей очевидностью лежит на поверхности: образование только мешает. Сами вдумайтесь: что есть образование как не набор тупых догм и вредных в свободном полете вдохновенного творчества разнородных сведений, подобно бетонным плитам полет вдохновения давящих? Давно известно, что рукой пишущего движет непосредственно слетевшая свыше муза, так к чему устанавливать между музой и текстовиком какие-то дополнительные фильтры, пробирующие божественные импульсы на прочность и на так называемую достоверность? Глупо, архиглупо! Для достижения высокой цели необходимо оставить голую цепочку: муза — мозг — носитель информации, а лучше всего и от мозга избавиться, чтобы в голове не плескался мутно, тормозя созидательный процесс, но это трудно, я понимаю, и попотеть придется, это высший пилотаж, доступный лишь после многолетних изматывающих тренировок, так что начнем с азов, не пытаясь прыгнуть выше головки, то есть разберемся с образованием. Поэтому: если вы хотите завтра с утра пораньше проснуться форматным русскоязычным текстовиком-фантастом, срочно изживайте в своем организме любые зачатки систематических знаний как вредный пережиток печального прошлого, возвращайтесь к корням, к корешкам возвращайтесь, то есть к позе зародыша в утробе — только так ваше сознание, незамутненное всякими благоглупостями, сможет открыться вселенной, каковая мгновенно сольется с вами в бурном экстазе сладкого творчества, а буквы на бумагу так и хлынут широким потоком. Да, я понимаю, что в наше время от образования отделаться очень трудно, — чай, не вчера родился, сам испорчен по самое все, как и вы страдаю! — и если вы попали под неумолимый прессинг вчерашних стереотипов, когда обучение было неизбежно, то для успешной будущности текстовика-фантаста исхитритесь набраться хотя бы только технических знаний — да и то по минимуму, — но уж ни в коем случае не гуманитарных. Ни в коем случае и разике! Примите это как аксиому, потому что мне даже рассуждать противно на тему вредных гуманитарных наук, разлагающих тело с головы, — даже рассуждать, не то чтобы объяснять. Тем более, что, судя по вашим одухотворенным лицам, тут собрались крайне просвещенные люди с хорошо отросшими, лишенными малейших признаков кариеса зубами, которым ничего не нужно разжевывать, — вот я и не буду. Просто когда ваш текст выйдет из печати, скромно, чтобы не вводить читателя в раздражение, подчеркните на последней странице, что вы родились позавчера и к сожалению уже успели окончить профессионально-техническое училище за таким-то номером. Это читателю нравится, ему очевидно, что вы — свой, такой же, как и он, что очень заразительно и сплачивает.
То есть все ваше образование вы стойко должны ограничить знанием алфавита и примерным расположением символов на вашей клавиатуре — купите сразу несколько клавиатур, потому что они быстро изнашиваются! — хотя идеальным вариантом было бы непосредственное транслирование потока вашего незамутненного науками сознания на жесткий носитель, а лучше — сразу на несколько, ведь степень накала конкурентной борьбы в среде уже действующих текстовиков лучше переоценить уже сегодня, а то еще попрут драгоценные строки, считают прямо с проводов, которые вы прикрепили к хорошо выбритым вискам, сейчас такой народ пошел — подметки на ходу отрежут! Короче, надобно быть осторожными… Что это там? Кто это бежит ко мне по проходу, крича, что еще десять лет назад подробно описал идею транслирования в своих бессмертных текстах, ссылаясь притом на многочисленные сетевые адреса? Не пускайте это ко мне, я уже разглядел, хотя оно и в парике — это популярнейший текстовик Мэри Шелли, он в меня вчера пачкой своей «Паутины» кинул, а там стандарт ого-го какой! До фига книжек в пачке, убивал бы такие типографии всем коллективом! Не пускайте, а то я прямо сейчас шустрым галопом покину кафедру и вы не узнаете главного! Всем известно, что книг я не читаю — листаю только, — в сеть вообще не выхожу и все эти обвинения совершенно беспочвенны! Остановите!.. Остановили? Связали? Продолжим.
Итак, вы изжили образование, твердо усвоили буквы и некоторые обязательные знаки препинания. Это главное, конечно. Хорошо осознанное желание к радости читателя создавать великое у вас было с рождения, тут и говорить нечего, я вижу, что здесь буквально все такие собрались. Прекрасно, можно и приступать к безудержному акту творения, ничем себя не сдерживая и не ограничивая. О чем вы будете писать — это совершенно не важно ни вам, ни издателю, ни читателю, но если вы тверды в желании протиснуться в лигу текстовиков-фантастов, вам еще понадобится выучить — а лучше написать на бумажке и повесить на монитор — несколько непременных признаков так называемого фантастического жанра, потому что именно по ним, а не по чему-то другому в редакциях, куда вы к радости издателей принесете пачки исписанных от корки до корки сиди-дисков, и будут определять, фантаст вы или нет. Первое и самое главное — космос. Дело должно происходить в космосе. В открытом, закрытом, дальнем, ближнем, вообще в другой галактике — это все мелкие и несущественные детали, которые потом обточит издательский редактор, иначе зачем он вообще с такой скоростью пожирает хорошо сдобренный красной (вар.: черной) икрой хлеб, запивая мескалем? — на другой планете с не встречающимся в природе названием, на группе планет, в безымянном астероидном поясе. Наконец — в черт знает куда дрейфующем по причине отказа всех двигателей мегадредноуте, а кислорода осталось всего на три часа и не хватит на двоих, и вы плывете в тишине! Красота! То есть: космос, ракета, бластер. Да! Да! Бластер непременно должен быть, офигенный такой бластер, ваш герой лежит — суровый немногословный красавец в космических противоударных казаках, с извилистым шрамом через всю правую ягодицу и с седыми от будней звездопроходчика волосами, собранными в роскошный хвост, — судорожно дыша остатками внутрикорабельной атмосферы, он думает о судьбах вселенной и тепло вспоминает гуманоидное существо женского пола с заковыристым именем из одних запятых, а рядом свободно дрейфует тот самый верный бластер, в котором осталась одна четверть заряда. Отличное начало, и все, от кого это зависит, сразу поймут, что вы пишете настоящую, крепкую фантастику, и признают вас за своего и внесут в соответствующие реестры… Успели записать? Отлично. Выдвинемся немного дальше: пользуясь случаем, как всегда щедро поделюсь интересной наработкой, которая позволит вам существенно сэкномить время. Если у вас уже есть какой-то текст, который не отвечает фантастическим признакам, смело припишите в него — неважно, куда! — пару абзацев про роботов или маленьких зеленых человечков, или про ракету — и хорошо оплачиваемая фантастика уже у вас в кармане! Видите, как, в сущности, несложно? А вы говорите!
Щедро отпущенное мне время резво кончается, так что больше сегодня примеров я приводить не буду, хотя у меня их полно и возможны варианты, но не в этом суть, а суть в том, что как только вы ясно осознали себя русскоязычным текстовиком-фантастом, тут же смело садитесь за клавиатуру, коли пока еще не умеете напрямую соединиться с пишущим сиди-ромом, отключайте головной мозг кто научился и — вперед! Пусть наболевшее, сокровенное, чаемое исходит из вас свободным потоком, пусть рвется через край, пусть клокочет мощной струей! Не сдерживаясь и не размениваясь на мелочи вроде так называемых — дурацких — правил русского язычка, сливайте на оказавшийся под рукой носитель фантастические образы, фразы, абзацы — такие небанальные вещи как «при наличии желания можно было вылезти из окна», «неясная мысль тревожно тренькнула где-то на задах черепа», «мысли распирали черепную коробку» и «он утолил свой аппетит» не должны вас останавливать, потому что это — ваш неминуемый вклад в общую копилку фантастики, именно это и есть Большая Литература, которую вы делаете здесь и сейчас и от которой читатель впадает в состояние блаженного транса, а кто не в состоянии постичь — пусть закончит свой университет обратно! А если в издательстве близоруко замахнутся на эти высокие стилистические достижения с целью вымарать, немедленно и со всей силы дайте им по рукам, а то и вовсе заберите свой текст и несите в другое, не такое плохое издательство, редакторы которого не столь перегружены никчемным в деле истинного текстовика образованием. Творите! Не останавливайтесь до тех пор, пока муза не скомандует вам поставить точку. Но помните: эта точка — на самом деле жирная запятая, потому что вы создаете гипертрилогию в двадцати пяти подтомах и, возможно, даже про драконов, так что рано или поздно ваш текст потрясет мир, на вас снизойдет признание, читательская любовь, фэны будут толпами лазать в кухонную форточку, и на вас высыплется плотный дождь бронзовых и не очень наград на многочисленных конвентах, а кто не понял, пусть спросит у соседа: ведь и курица не всегда умеет разглядеть питательное зерно в том говне, в котором роется! Вам легко и просто удастся прочно и надолго закольцевать магическую формулу «тиражи-бабки-тиражи» до полной очистки карманов читателей от денежных знаков любых достоинств в пользу автора текста и сопутствующих лиц, а тем, кто меня не слушал, останется только мечтать о несбыточном в приятные минуты предрассветных сладких снов, когда организм пробуждается от периода ночного отдыха, дабы прийти в себя и погрузиться в прозу будней.
И еще позволю себе буквально пару сложноподчиненных предложений про названия. Жгите названием, жгите! Ведь когда взалкавший удивительных путешествий по волнам ваших клавиатурных упражнений читатель доверчиво прет к заставленному книгами прилавку, глаза его наивно разбегаются в разные стороны, тогда как должны быть сосредоточены именно на вашем тексте, поэтому-то читателя и надо встряхнуть до самых потаенных глубин души, чтобы офонарел и проголосовал рубликом, не говоря про какие-то там копеечки. Название следует давать загадочное, емкое и даже краткое, название должно манить как валерьянка манит кусающего свой хвост кота, название должно, подобно дзэнскому коану, притягивать, не даваться в руки и срубать на корню — а не фиг потому что к русскоязычным текстовикам соваться! Время всяких там «Холодных берегов», «Регулюмов» и «Паутин» безвозвратно и давно прошло — а если вы сами не в состоянии подобрать подходящее вашему тексту название, то это за вас дешево и сердито сделают в издательстве, где есть длиннейший список полезных наработок, выбрать из которого, не читая вашего текста, — полтора раза плюнуть. Там же подберут и крайне подходящую иллюстрацию на обложку вашего шедевра — то есть вы можете в этих двух вопросах издателям вполне доверится, а во всем остальном, как вы и сами понимаете, издательства давно и на корню следует разогнать за полной ненадобностью, потому что они подобно большим насосам пьют из текстовиков их благородную красную-красную кровь, паразитируют на их светозарных талантах, обирают по полной программе, а книжек нигде не купить, да и вообще зачем они нужны, эти поганые издательства? И вообще: информация должна быть свободной, но об этом мы поговорим в следующий раз, потому что какая-то женщина средних лет в неопрятном сатиновом халате грязной шваброй недвусмысленно выпихивает меня с кафедры, что совершенно недопустимо, потому что я уйду сам.
Творцы!
Натворим!
Порадуем читателя новыми мирами!
Взметнем еще выше! Копнем еще глубже!
Я надеюсь, сказанное немедленно пойдет вам на пользу.
Спасибо за неистовое внимание.
Сегодня я безусловно кончил.