Умер Евгений Иванович Кычанов (22.06.1932-24.05.2013)

24 мая 2013 г. ушел из жизни Евгений Иванович Кычанов.

Евгений Иванович Кычанов родился 22 июня 1932 г. в небольшом городе Сарапуле на реке Каме в Удмуртии в семье Кычанова Ивана Кузьмича, инженера-землеустроителя, работавшего в ту пору начальником Прикамского земотряда, и Кычановой (Зылёвой) Галины Павловны, воспитателя детского сада. Родители Е. И. происходили из семей мещан-ремесленников и крепких крестьян, сполна испытавших на себе трудности революций, войн и раскулачивания.

В 1950 г., окончив мужскую среднюю школу № 16 родного города, Е. И. отправился в Ленинград с намерением поступить на Исторический либо Филологический факультет Ленинградского государственного университета. Однако благодаря счастливой случайности он поступил на Восточный. Перед подачей документов, встретив в главном здании Университета Бориса Михайловича Новикова, тогда студента третьего курса, а ныне доцента ЛГУ, Е. И. разговорился с ним и после некоторых раздумий, решил посвятить себя изучению истории Китая.

Студенческие годы для Е. И., как и для всего послевоенного поколения, были трудными, но наполненными духом романтики и настоящей дружбы. В одной группе с ним учились ставшие потом известными исследователями Владислав Семенович Кузнецов, Виталий Епифанович Ларичев, Эрнст Владимирович Шавкунов, Юрий Владимирович Зуев, с которыми Е. И. на всю жизнь сохранил теплые товарищеские отношения.

Е. И. Кычанов учился легко и с удовольствием, был одним из самых блестящих студентов не только факультета, но всего Университета: за дипломную работу «Крестьянское движение в провинции Гуандун и Хунань в период первой гражданской революционной войны»» (руководитель Л. А. Березный) он был удостоен первой премии ЛГУ. Весной 1955 г. Е. И. был рекомендован Восточным факультетом в аспирантуру Сектора восточных рукописей Института востоковедения АН СССР по специальности «тангутоведение». Сдав успешно конкурсные вступительные экзамены, он 1 ноября 1955 г. стал аспирантом ИВ АН СССР.

В истории Института востоковедения 1950-е гг. были периодом активной реорганизации. Перемены в мире после второй мировой войны потребовали более серьезной научной поддержки политики СССР в странах Востока. В связи с этим Президиум АН 1 июля 1950 г. принял Постановление (Протокол № 17 заседания Президиума, § 372), в котором говорилось: «В целях усиления научной работы, а также обеспечения повседневного руководства Институтом востоковедения со стороны Президиума … просить Совет Министров СССР разрешить Академии наук перевести Институт востоковедения Академии наук СССР из Ленинграда в Москву» [1]. Предполагалось также полностью переместить в Москву рукописный, архивный и книжный фонды Института. Но затем «в связи с недостатком служебных помещений в Москве … собрание восточных рукописей и фундаментальную библиотеку Института востоковедения» было разрешено оставить в Ленинграде[2].

В 1951 г. после переезда ИВ в Москву в Ленинграде остался Сектор (первоначально его называли также музеем) восточных рукописей ИВ, заведующим которым был назначен Д. И. Тихонов (1906—1987). Был разработан план мероприятий, направленных на улучшение хранения, реставрации, технической и научной обработки рукописного собрания. В докладной записке на имя С. П. Толстова (1907—1976), тогдашнего директора ИВ АН, от 30 мая 1951 г. Д. И. Тихонов сообщал, что научное описание некоторых фондов Института не ведется из-за отсутствия специалистов [3]. К числу таких фондов относился и уникальный тангутский, доставленный в 1909 г. в Россию Монголо-Сычуаньской экспедицией П. К. Козлова (1863—1935).

Значение открытия памятников тангутской письменности в мертвом городе Хара-Хото было оценено научным сообществом еще до того, как экспедиция вернулась в Санкт-Петербург. Уже в 1909 г. к работе с тангутскими материалами приступили профессора Петербургского университета китаевед А. И. Иванов (1878—1937) и монголист В. Л. Котвич (1872—1944). Обнаруженный ими ксилографический тангутско-китайский и китайско-тангутский словарь «Жемчужина в руке, отвечающая запросам времени» (Фань-хань хэши чжан чжун чжу) открыл путь к дешифровке тангутской письменности. А. И. Иванов выделил из фонда несколько ценных памятников, прежде всего словарей, и опубликовал ряд статей, которые ввели их в мировую науку [4]. Позже он лично немало способствовал тому, чтобы Н. А. Невский (1892—1937), проживавший в то время в Японии, занялся исследованием тангутского языка и письменности.

В 1920-е гг., когда А. И. Иванов находился на дипломатической службе в Китае, руководство Азиатского музея привлекало к инвентаризации и описанию материалов из Хара-Хото в ту пору молодых китаеведов А. А. Драгунова (1900—1955) и К. К. Флуга (1893—1942). Они выпустили в свет несколько публикаций [5], но работа с тангутским фондом не стала для них основной. Настоящий прорыв в тангутоведении был связан с возвращением в Ленинград в 1929 г. Н. А. Невского. Этот выдающийся исследователь проделал огромную работу, заложившую основу для развития всего мирового тангутоведения. Еще в Японии он приступил к составлению тангутско-китайско-русского словаря, опубликовал в японских изданиях ряд статей [6]. В тангутском фонде Азиатского музея он выделил небуддийские сочинения и внес в инвентарь 955 единиц, отождествив и описав каждую из них. 20 марта 1935 г. на сессии Академии наук в докладе «Тангутская письменность и ее фонды» Н. А. Невский подытожил все, что было сделано в мировой науке по изучению цивилизации Си Ся и представил проект дальнейшей работы с тангутским материалом. Но этому плану не скоро суждено было воплотиться в жизнь.

А. И. Иванов и Н. А. Невский погибли в 1937 г., К. К. Флуг и сотрудник Государственного Эрмитажа В. Н. Казин (1907—1942), занимавшийся историей и локализацией Хара-Хото, скончались в блокадном Ленинграде в 1942 г. После войны работа по инвентаризации фонда была продолжена А. А. Драгуновым, который записал в инвентарь 2720 единиц (с № 956 по 3675), но специально исследованием памятников тангутской письменности не занимался. Как отметил позже Е. И. Кычанов, «можно только сожалеть, что такой лингвист, как А. А. Драгунов, не занялся реконструкцией тангутского языка» [7].

В 1950-е гг. с тангутским фондом работала З. И. Горбачева (1907—1979), научный руководитель Е. И. Кычанова по аспирантуре. Она продолжила инвентаризацию (с № 3676 по 3849), опубликовала статьи с информацией о тангутскои фонде [8] и архиве Н. А. Невского в ИВ АН [9]. Неоценимым вкладом З. И. Горбачевой в тангутоведение стала подготовка к печати словаря и работ Н. А. Невского в двух книгах «Тангутская филология (М.: Издательство восточной литературы, 1960). В 1962 г. этот труд по представлению академика Н. И. Конрада (1891—1970) был удостоен Ленинской премии СССР.

На аспирантские годы Е. И. Кычанова приходится важный этап преобразования Сектора восточных рукописей в Ленинградское отделение ИВ АН. В 1957 г. значительно расширилась площадь Института в Ново-Михайловском дворце, штат стал пополняться новыми сотрудниками, были сформированы новые кабинеты. В это время Е. И. вживался в жизнь разраставшегося коллектива, собирал материал для диссертации, ходил на занятия по французскому языку. Тогда он работал только с опубликованными источниками на китайском языке. По личным воспоминаниям Е. И., после реабилитации Н. А. Невского в 1957 г. ходили слухи, что он жив и скоро вернется, а затем в связи с подготовкой к изданию его трудов З. И. Горбачевой тангутский рукописный фонд и архив Н. А. Невского, возвращенный из ГПУ в 1938 г. (в том числе и его рукописный словарь), были закрыты для пользователей.

К осени 1958 г. Е. И. Кычанов подготовил текст кандидатской диссертации «Государство Си-Ся (982—1227)». Эту работу он блестяще защитил 30 июня 1960 г. на Восточном факультете ЛГУ. Диссертация стала первой в мировой науке специальной работой, посвященной истории тангутского государства. Е. И. исчерпывающе использовал китайские источники по данной теме, впервые затронул вопросы этногенеза тангутов, их экономического развития и распространения буддизма в государстве Си Ся. Диccертация имела новаторский характер, поскольку все более ранние работы по тангутоведению были посвящены исследованию языка и письменности.

1 декабря 1958 г. Е. И. Кычанов был зачислен в ЛО ИВ АН на должность младшего научного сотрудника. Тогда же по заданию дирекции он стал выполнять научно-техническую работу в рукописном фонде Института. Первым данным ему поручением был разбор тибетского фонда, которое он выполнял вместе с М. И. Воробьевой-Десятовской в течение одного с лишним года. Тогда же Е. И. начал изучать тибетский язык в надежде, что это поможет ему в будущем при изучении тангутского.

К разбору тангутского фонда Е. И. Кычанов приступил осенью 1959 г. Эта работа была нацелена на завершение начатой А. И. Ивановым и Н. А. Невским полной инвентаризации коллекции из Хара-Хото. Усилиями предшественников Е. И. в инвентарные книги было внесено около половины фонда. Рукописи и ксилографы помещались в коробках и были покрыты слоем желтого лесса, несмотря на то, что их перебирали не один раз. Работа была затруднена еще и тем, что после переезда Института в 1951 г. из здания БАН в Ново-Михайловский дворец многие рукописи оказались «заставлены», перемешаны с другими и были вновь обнаружены только спустя какое-то время. Через год с небольшим, аттестуя Е. И. в должности младшего научного сотрудника, заведующий Дальневосточным кабинетом В. М. Штейн (1890—1964) написал: «Кычанов ведет большую, можно сказать, „черную работу“, на какую не всякий из молодых людей согласится, разбирает и шифрует тангутский фонд, продолжая тем самым линию, начатую в свое время Н.А.Невским» [10]. Результатом работы по первичной инвентаризации фонда стала публикация составленного совместно с З. И. Горбачевой краткого аннотированного каталога «Тангутские рукописи и ксилографы » (М.: Издательство восточной литературы, 1963). Этот каталог подытожил результаты 50-летней работы с фондом, при этом Е. И. Кычанов внес в него описание 4242 единиц хранения — более половины всех ошифрованных сочинений.

Во время Всемирного конгресса востоковедов, проходившего в Москве летом 1960 г., Е. И. Кычанов находился в Ленинграде и в числе группы молодых сотрудников давал пояснения гостям по выставке рукописей, временно развернутой в Зеленом зале Института. Среди востоковедов, посетивших ЛО ИВ АН, был сэр Джерард Клосон, который подробно осмотрел тангутские рукописи и заинтересованно побеседовал с Е. И. Кычановым о перспективах его работы. Спустя несколько лет в 1964 г. Клосон опубликовал в «Asia Major» статью «Будущее тангутоведения», в которой как представитель «более раннего и менее научного этапа» развития этой отрасли суммировал собственный опыт работы, чтобы передать его в распоряжение «нового и энергичного поколения молодых исследователей» [11]. Тогда же Ленинград посетил японский этнолог Масао Ока, в молодые годы знавший Н. А. Невского и его семью. По его поручению Е. И. отправился на улицу Блохина в «дом академиков», на поиски дочери Невского Елены Николаевны, но сумел лишь выяснить, что она, врач по профессии, находится на временной работе в Камбодже.

С 1962 г. вместе с М. В. Софроновым Е. И. занимался дешифровкой тангутских фонетических таблиц, итоги работы были опубликованы в совместном «Исследовании по фонетике тангутского языка (предварительные результаты)» (М.: Издательство восточной литературы, 1963). Монография наметила методику, с помощью которой стало возможным определять чтение знаков, содержащихся в фонетических словарях тангутского языка. В работе были охарактеризованы основные внешние (тибетские и китайские) и внутренние (фонетические таблицы и словари) источники для реконструкции фонетики тангутского языка. В 1963 г. Е. И. подготовил еще одну работу «Звучат лишь письмена» (М.: «Наука», ГРВЛ, 1965), предназначенную для широкого круга читателей. В этой небольшой монографии, представляющую серию очерков по истории тангутоведения, раскрылся его прекрасный литературно-повествовательный дар.

Необходимо отметить, что и организаторские способности Е. И. Кычанова также были сразу отмечены и использованы руководством: после зачисления на работу он в течение двух лет выполнял обязанности ученого секретаря Дальневосточного кабинета ЛО ИВ АН, а в 1964 г. был избран председателем профсоюзного или, как тогда говорили, местного комитета. В январе 1963 г. в составе Дальневосточного кабинета под руководством Е. И. Кычанова была организована тангутская группа. Работа вошедших в ее состав сотрудников распределялась следующим образом: В. С. Колоколову поручалась работа с переведенными с китайского языка памятниками китайской классики, К. Б. Кепинг — работа с неканоническими переводными сочинениями, а также изучение грамматики тангутского языка, А. П. Терентьев-Катанский должен был изучать книжную культуру тангутов. Е. И. Кычанов приступил к исследованию оригинальных тангутских сочинений, в частности, к переводу сборника пословиц XII в. «Вновь собранные драгоценные парные изречения». Факсимиле и исследование этого памятника было опубликовано им в 1974 г. [12]

У группы было также две общих темы: роспись и перевод словарей «Море письмен» и «Море письмен, смешанные категории» с целью расширения репертуара известных тангутских знаков и слов, а также подготовка к машинному переводу тангутского текста военного трактата «Сунь-цзы». Первая тема закончилась факсимильной публикацией обоих памятников в 1969 г. [13] С большим энтузиазмом начатая вторая тема планировалась в сотрудничестве с рабочей группой, созданной в Институте математики в новосибирском «Академгородке», но развития она не получила, а сам трактат был издан К. Б. Кепинг в 1979 г. [14]

С марта по июль 1964 г. Е. И. Кычанов находился в Пекине в Высшей подготовительной школе для иностранных студентов (Вайго люсюэшэн гаодэн юйбэй сюэсяо 外國留學生高等預備學校), оказавшись одним из последних стажеров, отправленных из Советского Союза в Китай по обмену накануне длительного периода охлаждения отношений между нашими государствами. По собственному признанию Е. И. Кычанова, тема, связанная с изучением малого народа, обитавшего в древности на территории КНР, не встретила энтузиазма руководителей стажировки с китайской стороны, поэтому формально ему не был предоставлен научный руководитель, и его пребывание в Китае имело целью лишь усовершенствование в языке. Е. И. Кычанов не раз заявлял о своем желании встретиться с выдающимся исследователем Ван Цзин-жу, который с 1930-х гг. вел исследования в области тангутоведения, но тогда эти попытки результата не получили, и с Ван Цзин-жу Е. И. увиделся только в 1989 г.

Между тем, именно в начале 1960-х гг. в Китае была возобновлена активная работа по изучению государства Си Ся и дешифровке тангутской письменности. Стимулом этому послужила в первую очередь публикация труда Н. А. Невского, а также, частично, появление статей Нисида Тацуо в Японии. В 1964 г. была создана исследовательская группа под руководством Ван Цзин-жу, в которую вошли Чан Шу-хун, Бай Бинь, Су Бай, Лю Юй-цюань, Ли Чэн-сянь, Ши Цзинь-бо, Чэнь Бин-инь. О результатах их работы Е. И. Кычанов, находившийся тогда же в Пекине, также узнал значительно позже

С мая 1965 г. Е. И. работал в ЛО ИВ АН в должности старшего научного сотрудника, а в июне 1965 г. заведующий ЛО ИВ АН Ю. А. Петросян пригласил его на должность своего заместителя по науке. На этом посту Е. И. оставался до 1 января 1997 г.

В 1966 г. совместно с В. С. Колоколовым Е. И. Кычанов публикует факсимиле тангутских переводов китайских классических произведений «Лунь юй», «Мэн-цзы» и «Сяо цзин» из коллекции ИВ АН [15]. Важной частью этой работы стал тангутско-китайский словарь на 1350 знаков, встречающихся в публикуемых текстах. Многие из этих знаков не вошли в словарь Н. А. Невского и были отождествлены впервые. Кроме того, работа была снабжена китайско-тангутским словником, таблицей скорописных элементов тангутских знаков, а также текстом главы IV «Сяо цзина» с параллельным написанием стандартных тангутских знаков и соответствующих китайских иероглифов. Введение в научный оборот уникальных текстов имело большое значение для изучения идеологии Китая и Си Ся и стало важным вкладом в дешифровку тангутской письменности.

В 1968  г. выходит в свет одна из основных работ Е. И. Кычанова «Очерк истории тангутского государства», которую он в 1970 г. защитил в качестве докторской диссертации. Этот труд впервые в мировой науке представил историю народа тангутов с момента зарождения до трагической гибели в 1227 г. Подробное освещение получили вопросы этногенеза, становления и упрочения государства Западное Ся, его политической, экономической и военной истории, а также особенностей самобытной культуры, религии и письменности тангутов. В книге было показано, что Западное Ся играло важную политическую роль в Центральной Азии и на протяжении двух с половиной веков было одним из трех наиболее могущественных государств Дальнего Востока наряду с Сунским Китаем и киданьским Ляо (позже Цзинь). В рецензии на эту работу Дж. Клосон отметил: «Навряд ли будет преувеличением сказать, что если бы Бартольд имел те же самые интересы и познания, то он написал бы книгу наподобие этого „Очерка истории тангутского государства“, а выше похвалы и быть не может» [16].

В том же 1969 г. Е. И. приступил к работе над темой «Памятники тангутского законодательства», поставив цель перевести «Измененный и заново утвержденный свод законов девиза царствования Небесное процветание (1149—1168). Работа над этим уникальным и объемным (20 глав, 1460 статей) памятником дальневосточного права продолжалась почти 20 лет и завершилась фундаментальной 4-томной публикацией в 1987—1989 гг. в серии «Памятники письменности Востока» [17]. Этот труд сразу же привлек внимание специалистов, был частично опубликован в Китае в 1987 г. [18] , а в 1997 г. удостоен Премии РАН им. С. Ф. Ольденбурга.

Помимо того, что в ходе подготовки этого издания Е. И. Кычанов выявил и проработал многие другие памятники законодательства тангутов, он подошел также к решению целого ряда крупных проблем государственного устройства и правового регулирования кочевых и полукочевых обществ народов Азии. Изучая социальный уклад тангутов, он изыскивал параллели в истории Китая, Тибета и Монголии. В результате в свет вышли десятки статей, в которых получили освещение вопросы государственного управления и сословного деления в Китае и Центральной Азии, роли рабства и принудительного труда в хозяйственной деятельности на Востоке в средние века.

Исследование тангутского кодекса привело Е. И. Кычанова к занятию средневековым китайским правом. В России, если не считать публикаций Алексея Леонтьева конца XVIII в., старым китайским правом почти не занимались. Итогом работы Е. И. Кычанова по изучению законодательства династий Тан и Сун стала монография «Основы средневекового китайского права (VII—XIII вв.)» (М.: Наука, ГРВЛ, 1986), которая впервые в систематическом и полном виде представила основные положения традиционного права Китая. Эта справочное издание не имеет пока аналогов в мировом китаеведении.

Занимаясь историей этногенеза тангутов и их судьбой после монгольского завоевания, Е. И. Кычанов стал интересоваться этнической и политической историей сопредельных с ними народов: киданей, чжурчжэней, ойратов, монголов. Наиболее ярким результатом его исследований в этом направлении в 1970—1980-е гг. стала серия научно-популярных работ, представивших исторические портреты правителей кочевого мира: «Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир» (М.: «Наука», ГРВЛ, 1973), «Повествование об ойратском Галдане Бошокту-хане» (Новосибирск: «Наука», СО, 1980), «Абахай» (Новосибирск: «Наука», СО, 1986) и др. Позже биография Чингисхана вышла в переводе на монгольский язык (2000 г.), а биография Галдана на русском языке была переиздана в столице Калмыкии Элисте (1999 г.).

Следует отметить, что Е. И. Кычанов высоко ценил достижения японских тангутоведов и всегда старался получить доступ к японской литературе по изучаемым им направлениям. В 1967 г. выдающийся тангутовед Нисида Тацуо впервые посетил ЛО ИВ АН, а затем в 1975 г. Е. И. впервые побывал в Киото по линии научного обмена в Университете Рицумэйкан. С конца 1960-х гг. Е. И. поддерживал научные контакты также и с европейскими исследователями Центральной Азии: Луи Гамбисом, Гербертом Франке, Эриком Гринстедом, Марией Ференци, Дьердем Карой, Ральфом Штейном и др.

Китай до начала 1980-х гг. оставался для отечественных исследователей закрытой страной. С современными работами на китайском языке по истории права и тангутоведению Е. И. удалось познакомиться в 1978 г. в Копенгагене во время научной стажировки в NIAS (Nordic Institute for Asian Studies). Но непосредственные личные контакты с китайскими тангутоведами установились лишь спустя почти десять лет, когда зимой 1987 г. в Ленинград прибыли занимающие сейчас лидирующее положение в китайском тангутоведении профессор Ли Фань-вэнь и профессор Ши Цзинь-бо. Им было известно о работах Е. И., часть которых была даже переведена в 1978 г. на китайский язык. А в 1989 г. Е. И. впервые после долгого перерыва посетил Китай.

Именно в этот период Академия общественных наук КНР обратилась к руководству АН СССР с предложением полностью издать факсимиле рукописные материалы из Дуньхуана и Хара-Хото, хранящиеся в ЛО ИВ АН. Предложение было встречено согласием, что положило начало многолетнему сотрудничеству. В рамках этого издательского проекта в 1993—2000 гг. в ЛО (СПбФ) ИВ РАН несколько раз приезжала группа исследователей и фотографов, возглавляемая профессором Ши Цзинь-бо. В нее входили тангутоведы Бай Бинь и Не Хун-инь, а также сотрудники Шанхайского издательства «Древняя книга» Цзян Вэй-сун и Янь Кэ-цинь. Редактором с российской стороны был Е. И. Кычанов. Результатом стало издание 14 томов памятников тангутской письменности. Публикация коллекции из Хара-Хото сразу же дала мощный импульс развитию тангутоведения во всем мире, в первую очередь в Китае.

В 1990—2000 гг. выходят крупные обобщающие работы Е. И. Кычанова, над которыми он трудился многие годы. В 1997 г. была издана монография «Кочевые государства от гуннов до маньчжуров» (М.: «Восточная литература» РАН), содержавшая анализ процессов становления государственности у кочевых народов Центральной Азии. Книга стала результатом изучения Е. И. Кычановым структуры обществ сопредельных с Китаем народов и их государственной идеологии. В работе была также поставлена проблема выявления общего и особенного в формировании неханьских кочевых государств, а также предложена методология изучения особенностей их политического и административного управления. Второе расширенное издание монографии было опубликовано в 2010 г. [19]

В 1999 г. в издании Университета Киото выходит «Каталог тангутских буддийских памятников Института востоковедения Российской Академии наук» [20]. В свое время в список 1963 г., составленный Е. И. Кычановым вместе с З. И. Горбачевой, вошло описание небуддийской части тангутского фонда, буддийские же памятники на тангутском языке были только перечислены. На выявление и отождествление буддийских сочинений из Хара-Хото Е. И. Кычанову понадобилось более 30 лет. «Огромный объем материала, — отмечал он во введении, — потребовал многие годы на то, чтобы данное описание стало достоянием науки» [21]. Теперь научной общественности было представлено полное содержание тангутского фонда ИВР РАН за исключением коллекции административных и хозяйственных документов.

В 2006 г. была опубликована выдающаяся работа, которая стала итогом более чем 40-летнего труда Е. И. Кычанова «Тангутско-китайско-русско-английский словарь». С первых же дней работы над тангутским фондом в 1959 г. Е. И. вел рабочую картотеку-словарь, которую он расширял и дополнял в течение всей своей жизни, учитывая и собственные данные, выявляемые в ходе дешифровки рукописных текстов, и данные, публикуемые в трудах его коллег. Поэтому Словарь стал итогом, обобщившим достижения мировой науки по дешифровке тангутской письменности за всю историю ее развития, и не имеет аналогов [22]. Словарь был особо отмечен в Отчете РАН среди достижений за 2006 г.

В 2008 г. в издательстве Факультета филологии и искусств СПбГУ вышел сборник статей Е. И. Кычанова «История тангутского государства», объединивший более 50 статей по истории, праву, военному делу и культуре Си Ся. Публикация статей разных лет имела не только фундаментально-научное значение, но и показывала динамику исследования проблемы, пути совершенствования переводов и интерпретации источников, изменения в подходах к изучению цивилизации тангутов.

Помимо трудов общего характера Е. И. Кычанов продолжает публиковать в это время исследования и переводы памятников тангутской письменности, имеющих непреходящее значение для изучения истории и культуры дальневосточного региона. В 2000 г. выходит исследование апокрифического сочинения «Запись у алтаря о примирении Конфуция», представляющего собой редкий сохранившийся пример дискуссии даосов с конфуцианцами в период «ста школ» или сразу после него [23]. Это сочинение, китайский оригинал которого не сохранился, свидетельствует о распространенности идей даосизма в государстве Си Ся и их влиянии на определенную часть его населения.

Следует отметить, что Е. И. писал все свои работы, выполняя большую научно-организационную работу в Институте. Находясь в должности заместителя директора по науке ЛО ИВ АН, он с 1978 г. заведовал также Сектором Дальнего Востока, а после его реорганизации с 1983 г. — Сектором историографии и источниковедения Китая и Центральной Азии. В непростое время с 1997 по 2003 гг. он был директором СПб Филиала ИВ АН. Он состоял членом многих редколлегий, ученых и диссертационных советов, был удостоен звания почетного профессора целого ряда зарубежных университетов. При этом Е. И. подготовил десятки учеников — аспирантов ЛО (СПбФ) ИВ АН и студентов Восточного факультета СПбГУ. В 1986 г. ему было присуждено ученое звание профессора.

До последних дней, пока болезнь не ослабила его, Е. И. неустанно трудился на благо науки. Он готовил к изданию документы из Хара-Хото, вместе с К. М. Богдановым занимался обработкой тангутского фонда, которая была направлена на то, чтобы учесть всю совокупность достижений по определению и соединению памятников тангутского письма.

Евгений Иванович был выдающимся человеком, обладавшим редким врожденным талантом к исследовательскому труду. Связав свою научную судьбу с тантутоведением, Евгений Иванович вписал одну из самых ярких страниц в историю этой сложнейшей дисциплины, составляющей гордость отечественного востоковедения. При этом Е. И. блестяще разработал и многие актуальные проблемы истории государственности, права, этногенеза, письменного наследия народов Китая и Центральной Азии.

Нам будет тяжело без Евгения Ивановича, нам будет не хватать его постоянной мудрой поддержки, оптимистичного ободрения, доброжелательного внимания.

Вечная ему память!

И. Ф. Попова

http://www.orientalstudies.ru