| В жизни каждого лаовая (причем, в жизни дикого лаовая скорее, нежели в жизни лаовая знатного или видного) рано или поздно случается день абсолютного счастья, даже если лаовай такому дню всячески сопротивляется и наступление его изо всех сил откладывает: это день свидания с пандами. |
 |
| Что бы ни делал лаовай, но посмотреть на панд — неизбежность, неумолимость которой можно сравнить разве что с потерявшим управление катком: каток медленно, но неуклонно движется по прямой, приближается и рано или поздно проедет там, где считает нужным. Примерно то же и с пандами. |
 |
| В Пекине для того, чтобы насладиться созерцанием этих животных, необходимо проследовать в местный зоопарк, что лично для меня почему-то всегда стояло на самом дальнем конце шкалы подлинных лаовайских ценностей. Зоопарк тут основан аж в 1907 году, и будет совершенной неправдой сказать, что до того я в Пекинском зоопарке не был: был, в ноябре 1990-го года, когда дул пронзительный холодный ветер, на котором мерзли местные обезьяны, и я даже дошел до панд, но все они поголовно спали, выставив в сторону зрителей мощные волосатые задницы, и это, видимо, уже тогда был знак: в 1990-ом панд я недосозерцал. |
 |
| В этом году судьба распорядилась так, что я оказался в Пекине на полтора месяца, так что — собравшись с необходимыми силами, я в компании профессора Солонина (который оказал мне необходимую в подобном предприятии моральную поддержку) отправился восполнять пробел в китайской зооэтнографии. Что сказать… Во-первых, за вход в зоопарк берут целых сорок юаней с человека. Во-вторых, посещение панд уже внутри зоопарка обходится еще в пятерку. За эту пятерку вы проникаете в особый отдел зоопарка, средоточием которого является павильон, где содержатся панды, в лаовайском просторечии — пандятник. Это большое сооружение, состоящее из внутренней и внешней частей. |
 |
| Внутренняя часть представляет собой полукруглую галерею, идущую вдоль мест пандовых гнездовий, отделенных от восторженной публики толстым и, надо признать, не очень часто протираемым и оттого препятствующим фотографированию стеклом. Здесь присутствует всего одна панда, вокруг которой и толпятся зрители. |
 |
| Это вполне матерое и довольное жизнью животное, основной смысл существования которого, как мы поняли из десятиминутного созерцания, — принятие внутрь калорийного питания в виде бамбука. Иными словами — панда всю дорогу жрет и вовсе не радуется, что кто-то пришел на нее посмотреть, и не стремится показать себя во всей красе с помощью косолапой проходочки через все гнездовье или еще какого-либо разнообразия внешних проявлений. |
 |
| Внешняя часть пандятника состоит из нескольких отделенных друг от друга секторов на свежем воздухе, и эти сектора обустроены таким образом, что у любопытствующего зрителя создается неправильное впечатление, что панды — это такие вселые игруны, которые с детской непринужденностью бегают по всяким горкам, карабкаются по лестницам и вообще ведут активный и местами развязанный образ жизни. |
 |
| Ничего подобного. Нет, я не исключаю, что в жизни панд случается такой же счастливый, как у пришедшего посмотреть на них лаовая, день, когда они всем дружным коллективом бегают, прыгают и вообще играют, но, как я понимаю, такой день бывает раз в году и он совершенно нечувствительно не совпал с тем днем, когда мы с Солониным явились созерцать панд. |
 |
| Да, во внешней части были усмотрены еще три панды, и одна даже совершила при нас перемещение — метра на два, в сторону еще не обгрызенного бамбука, но все как одна панды предавались любимому занятию: забившись в угол или повернувшись к зрителям задницей, жрали. |
 |
| Словом, я лишний раз убедился в том, что правильно никогда не рассматривал зоопарк и панд как объекты обязательного посещения при приезде в Пекин. Да, в общем и целом панды — симпатичные с вида существа, но они крайне, крайне скучные создания, круг жизненных интересов которых узок и весьма приземлен. То ли дело нормальные медведи — вот кто живо интересуется завести диалог со зрителем. |
 |
| Медвежатник, кстати, в зоопарке отменный: большой и просторный. И медведи вполне живенькие. И стекло не такое заплеванное. (Все время вспоминаю Пекинский зоопарк 1990-го года: на клетках с решетками, а не со стеклом, всюду висели таблички «Строго запрещается плевать в животных».) …А еще в зоопарке есть прообраз Сунь У-куна — золоволосая обезьяна, существо крайне няшечное. Ну по крайней мере — при созерцании. |
 |
| Обезьяне на зрителей в сущности наплевать — она просто живет себе своей обезьяньей жизнью за грязным стеклом. |
 |
| Вообще — в Пекинском зоопарке полно всякого зверья и птиц. Как и положено, есть тут тигрятник, что явным образом обозначено фигурой громадного тигра. |
 |
| Сами тигры не такие грозные, помельче, и они тоже не стремятся быть увиденными: прячутся. Хотя если какое-то время терпеливо подождать, то тигр расслабится и выйдет на открытое пространство. |
 |
| Словом — мы с профессором Солониным сполна приобщились к китайскому зверью и — главное! — как следует отсозерцали панду. И хотя грязные стекла вольеров в итоге погубили массу зооэтнографических снимков, покидали мы зоопарк с чувством выполненного долга, унося в сердце прекрасное: ведь мы видели панд! |
 |
|