«Записи И-цзяня» 夷堅志 Хун Мая (洪邁 1123—1202)
УДИВИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА ТОРГОВЦА ЧЖАНА
Сельский житель Юйганя Чжан приехал по торговым делам в уездный городок и остановился там на постоялом дворе. Во сне ему явилась женщина — в нарядных, изукрашенных одеждах — и предложила Чжану возлечь с нею. А когда Чжан проснулся, она все еще была с ним рядом, лишь с рассветом попрощалась и ушла.
На следующий вечер Чжан едва закрыл дверь, еще не успел зажечь лампу, как женщина снова тут как тут — вновь они возлегли на ложе. Женщина объяснила, откуда приходит:
— Я — из соседской семьи, а более ничего не скажу.
Так прошли десять дней.
Чжан стал чувствовать себя смутно, словно во сне, и это заметил хозяин постоялого двора. Спросил Чжана:
— Некогда здесь повесилась женщина. Не она ли вас морочит?
Чжан, будучи не в силах сознаться, пробормотал что-то невнятное.
Вскоре женщина пришла снова, и Чжан спросил, правда ли то, что он слышал. Нимало не смутившись и не переменившись в лице, женщина отвечала: да, правда. И Чжан, забыв про страхи, вновь стал с ней любовничать. Потом спросил, отчего она наложила на себя руки.
— На самом деле я была певичкой, — объяснила женщина. — И у меня была тесная связь с торговцем по фамилии Ян. Ян взял все мои сбережения, тысяч двести монет, пообещав, что вскоре женится на мне, но минуло три года, а он этого так и не сделал. От горя я заболела, не хотела жить, да и домашние смотрели на меня с отвращением… Не будучи в состоянии справиться со всеми этими несчастьями, я повесилась. Дом, где я жила, мои родственники продали, и теперь тут постоялый двор. Эта комната некогда была моей спальней, я к ней так привязана, что не в силах покинуть… А этот торговец Ян — он ведь ваш земляк. Может, вы его знаете?
— Знаю, — кивнул Чжан. — Говорят, он переехал в областной центр в Жаочжоу, женился, открыл постоялый двор. Дела у него идут превосходно.
Довольно долго женщина горестно вздыхала, а потом обратилась к Чжану:
— Я полностью вверяю себя вам. Здесь, под кроватью, я закопала пятьдесят лянов серебра, никто не знает про них — возьмите и помогите мне!
Чжан стал копать и нашел серебро — как она и сказала, без обмана. А женщина с той поры стала приходить к нему и среди бела дня. Однажды она шепнула Чжану:
— Дальше мне тут оставаться бесполезно. Надеюсь, вы поможете мне вернуться домой?
— Конечно! — отвечал Чжан.
Тогда она велела ему изготовить поминальную табличку, написать на ней «Двадцатая барышня» и схоронить в сундуке. Когда Чжан будет останавливаться в дороге, достаточно открыть сундук, тихо окликнуть ее — и женщина придет.
Чжан сделал все так, как она велела и собрал вещи в намерении уехать. Местные жители, видя, что Чжан подвергся слишком сильному влиянию нечистого духа, полагали, что он умрет в пути, но сам Чжан не испытывал ни малейших опасений на сей счет. Дни он проводил в дороге, а каждую ночь был вместе с той женщиной.
Приехал домой.
Поставил ее поминальную табличку в стенную нишу, рядом с табличками предков. Жена спросила, что это за дух, которому он поклоняется, стала рассматривать табличку со всей почтительностью — и вдруг появилась та женщина.
— Кто она такая? — приступила жена к Чжану с вопросами. — Если ты умыкнул ее из приличного дома, меня не впутывай!
Чжан рассказал ей все как есть. Жена, обрадовавшись серебру, что досталось Чжану, больше вопросов задавать не стала. Так они прожили в одном доме пять дней.
Тут женщина решила, что пора ехать в область, как говорится, собирать долги. Чжан согласился. Он вышел за южную городскую стену, перебрался через реку, женщина появилась подле него и сказала:
— С превеликим стыдом говорю я тебе слова благодарности. Справишься ли ты с тем, что нам суждено было быть вместе столь недолго?
Чжан прослезился, но до конца смысла ее слов не осознал.
Он вошел в городские ворота.
Все шло обычно: Чжан нашел постоялый двор, достал табличку, позвал… Три раза звал, но женщина так и не появилась. Чжан поспешил туда, где жил торговец Ян, видит — в доме царят паника и хаос.
— Ян был совершенно здоров! — сказал Чжа-ну сосед. — Как вдруг изо всех отверстий у него хлынула кровь, и он тут же умер!
В испуге Чжан поспешил домой. Больше он Двадцатую барышню никогда не видел.
У Яньчжоу из Линьчуани некогда жил на родине Чжана и в общем мог рассказать об этих странностях, но у него не было времени доискаться до всех мелочей.