«Записи И-цзяня» 夷堅志 Хун Мая (洪邁 1123—1202)
ЛИ СЯО-И
В области Жаочжоу, на задах даосского скита Тяньцингуань, жил простолюдин по имени Ли Сяо-и. Он мастерил искусственные цветы и тем кормился. В семнадцатый день третьей луны третьего года под девизом правления Цин-юань (1197) Ли заболел и умер. На следующий вечер его похоронили.
На двадцать третий день той же луны знахарь по имени Сюй Цянь гадал на рынке. Потом отправился домой. Свернул в переулок Туцзиньсян, не сделал и десяти шагов, как его кто-то окликнул. Сюй смотрит — а это Ли! Торопливо бежит мимо — босиком, кланяется на ходу. Раньше Ли и Сюй были в прекрасных отношениях, но теперь Сюй, зная, что Ли умер и бродит, как говорится, впотьмах по загробным дорогам, спросил испуганно:
— Старший брат, ведь ты ушел из этого мира! Как же ты здесь оказался? И почему так спешишь?
— Хоть я теперь и не вхожу в число живых, — отвечал Ли, — но здесь у меня осталось одно дело, которое срочно надобно уладить. Вот я и выбежал в чем был, даже туфли не успел надеть.
Сюй спросил, в чем состоит его дело, и Ли торопливо проговорил:
— Беда! Моя вторая дочь серьезно захворала, срочно нужна помощь! Промедление смерти подобно!
Сказал и исчез.
Дня через четыре Сюй специально зашел в дом Ли и спросил его старшую дочь:
— Твой отец умер, однако совсем недавно я столкнулся с ним на улице. Он сказал, что у вас в доме больная. Правда ли это?
— Да, заболела моя младшая сестра, — отвечала девушка. — На двадцать второй день этой луны болезнь достигла пика, как вдруг перед ее кроватью возник отец! «Ты, доченька, не горюй! — стал он успокаивать больную. — Я от лекаря принесу тебе снадобье, примешь его и поправишься». До того сестра долгое время лежала в забытьи, не приходила в сознание, этой ночью очнулась, и сейчас болезнь совсем прошла, только вот на улицу она еще опасается выходить.
Все совпало с тем, что сказал Сюю сам Ли.
В доме Ли стали горько рыдать — хоть у темного и светлого миров разные пути, но сколь сильна бывает привязанность к детям!